29.09.2008 | Татьяна Становая

Дмитрий Медведев становится политическим лидером

На прошедшей неделе президент России Дмитрий Медведев совершил турне по регионам Дальнего Востока. В каждом из регионов президент сделал ряд важнейших политических заявлений, свидетельствующих о качественном изменении образа и стилистики Медведева: он приобретает лидерские черты. Впервые Дмитрий Медведев с момента своего прихода на пост президента выступил с критикой в отношении правительства. Критика не была персонифицирована, однако сам факт достаточно интересен…

23 сентября Медведев посетил Чукотку, где провел совещание по вопросам развития дальневосточных регионов России. «Напомню присутствующим здесь членам Правительства РФ, что срок представления в Правительство стратегии социально-экономического развития Дальнего Востока, Республики Бурятия, Забайкальского края и Иркутской области на период до 2025 года был обозначен как 18 июня. Сегодня у нас уже третья декада сентября. Где документ? Надо понимать, что затягивание работы над этим документом грозит не только приостановкой работы над важнейшими вопросами, но и немедленно сказывается просто на уровне жизни», - заявил Медведев. На совещании были затронуты самые разные вопросы: о подготовке ЖКХ к зиме, демографической ситуации, экономике региона, развитии транспортной инфраструктуры, освоении Арктики, проблеме коренных народов Севера и т.д. Медведев, пожалуй, также впервые начал полемизировать с членами правительства, выступая как жесткий руководитель. Это для президента новая стилистка, которую он пытается осваивать: известно, но общий образ президента носит достаточно мягкие черты. По итогам заседания он буквально потребовал от «руководства правительства» регулярно бывать на Дальнем Востоке, «врубаться в проблему», «быть в тонусе».

Медведев публично не согласился с Дмитрием Козаком, предложившим, прежде чем принять концепцию развития региона, дождаться принятия Концепции развития России до 2020 года. «Мы можем сколько угодно долго принимать большие концепции, но от этого не должны страдать интересы дела. Мы можем пересмотреть условия концепции-2020. Вот сейчас во всем мире финансовый кризис случился. Ну и что нам теперь вообще ничего не принимать, ждать, пока всё разрешится? Надо быстро доработать эту концепцию и принять», - впервые президент признал, что концепция-2020 не может быть принята, во что бы то ни стало и все другие, сопряженные с ней концепции должны дорабатываться быстрее.

До сих пор выступления Медведева часто не несли в себе уникальности стиля: как правило, его позиция была во многом обезличена, он лишь транслировал определенные позиции. Медведев удачно присваивает себе жесткие элементы путинского эмоционального стиля, а точнее – элементы лидерского стиля. Выступления Медведева на совещаниях в регионах показывают, что он постепенно предпринимает попытки выйти за рамки транслятора курса, найдя собственное политическое лицо. Например, он достаточно жестко отреагировал на предложение по стимулированию укрупнения регионов: «Уважаемые коллеги, это твёрдая позиция федеральной власти и моя позиция в том числе: мы никого ни к кому не присоединяем, никогда с такими идеями сами по себе не выходим. Если регион – самодостаточный, и развивается как самодостаточный регион, и не хочет ни к кому присоединяться – а волю на присоединение можно определить только на референдуме, – регион должен продолжить свое развитие как полноценный субъект Российской Федерации. Других подходов нет и быть не может».

После Чукотки Медведев посетил Магадан, где обрушился с беспрецедентной для него критикой на золотодобытчиков. До сих пор подобную резкость позволял себе Путин. После заслушивания всех докладов Медведев выступил с достаточно жесткой речью. «Никто друг друга не слышит. Должны слышать те, кто отвечает за решение соответствующих вопросов. Наша задача не просто отбиваться от того, что здесь говорится: это нельзя, потому что так, это не следует делать, потому что здесь не получается, здесь вы и так всё получили и так далее…Что мы тогда сюда приехали-то? Так не годится. Это Дальний Восток, это не Подмосковье», - заявил Медведев, обращаясь к присутствующим на совещании золотодобытчикам. «Если трудностей так много, вам так тяжело работать – откажитесь от проекта, давайте мы у вас лицензию заберём. Или работайте. Скулить не надо», - продолжил президент. Это стало ответом на откровенное давление со стороны генерального директора ЗАО «Полюс Золото» Евгения Иванова, который предупредил Дмитрия Медведева, что в случае непредставления налоговых льгот бизнесу будет невыгодно разрабатывать новые месторождения золота и ископаемых, затрачивая значительные средства на перевозки.

Впервые Медведев столь жестко вступает в диалог с частным бизнесом: до сих это позволял себе только Путин и последствия от этого были более чем заметными (2003 год – критика Ходорковского, закончившаяся разделом компании и осуждением ее главы, в 2008 году – критика главы «Мечела», закончившаяся обрушением фондового рынка). Однако заметим, что последствия такого диалога со стороны Медведева далеко не так очевидны: акции «Полюс-золото» продолжали расти. Бизнес пока не воспринимает президента как реальный источник угрозы. С одной стороны, это говорит о той роли, которую бизнес отводит Медведеву в существующей неформальной системе власти, с другой стороны, отсутствие страха позволяет более адекватно воспринимать слова главы государства. Здесь важно отметить, что «Полюс-золото» до сих пор находится в подвешенном состоянии, за контроль над ним в рамках раздела активов борется Михаил Прохоров: пока компания контролируется Владимиром Потаниным. СМИ расценили слова Медведева как косвенную поддержку Прохорова, который критиковал «Полюс-золото» (хотя Евгений Иванов считается менеджером, близким к Прохорову). Такая ситуация подтверждает, что бизнесмены, конфликтующие между собой, часто ищут поддержки у одного из политических лидеров, в случае если их конкурент выстраивает отношения с другим участником тандема.

Таким образом, в Анадыре Медведев обрушился с критикой на чиновников, в Магадане – на бизнесменов. Завершающим картину стало его посещение Камчатки. Образ президента был дополнен встречей с личным составом ракетной подводной лодки стратегического назначения «Святой Георгий Победоносец», где основное внимание было уделено вопросам реорганизация и модернизация Вооруженных сил России. Медведев выступил с концептуальными заявлениями о военной доктрине России, поддержал военную корпорацию, что на фоне войны в Грузии приобретает особое значение (в последнее время со стороны высокопоставленных военных усилилось отраслевое лоббирование: требования повышения денежного довольствия, а также выделения средств на перевооружение звучат все жестче). Президент утвердил параметры боевого состава Вооруженных сил РФ до 2020 года. В частности, подразумевается перевод всех боевых соединений в категорию постоянной готовности, оснащение самым современным оружием, в том числе высокотехнологичным. Кроме того, должно быть обеспечено гарантированное решение ядерного сдерживания. Тем самым, Медведев выстывает свой публичный образ Верховного главнокомандующего, неоднозначно воспринимаемого на фоне войны в Грузии.

На Камчатке президент также выступал с достаточно жесткими оценками. Ситуацию в регионе он назвал «тяжелейшей». Здесь он продолжил свою критику в адрес бюрократии. Вообще общая негодование Медведева было связано, прежде всего, с проблемой неэффективности правительства, неспособности не только принимать, но и реализовывать решения, «прятаться» за долгосрочными концепциями, «буксовать». Фактически Медведев раскритиковал систему «ручного управления». «Очень плохо, когда все решения, в том числе по оперативным вопросам, замкнуты на президенте страны. Это значит, что у нас нет системы управления, не умеем работать», - сказал он.

Проблема «ручного управления» стала появляться с 2004 года, когда на пост премьер-министра пришел «технический» Михаил Фрадков. Почти четыре года во главе исполнительной власти был политически слабый чиновник, не способный выстраивать работу гораздо более влиятельных министров (имеющих при этом прямой выход на президента). Именно эти четыре года показали несостоятельность такого правительства: практически ни одно ключевое решение не принималось без личного вмешательства Путина. Де-факто именно Путин руководил исполнительной властью, а все реформы разрабатывались в Кремле, где уже был сформирован мощный экономический центр (Игорь Шувалов, Аркадий Дворкович). Путин, решая задачи политического управления, просто не мог позволить себе назначить сильного премьер-министра в условиях общего ослабления политических институтов. После того как Путин пришел в правительство, утяжеленное политическими фигурами (Игорь Сечин, Игорь Шувалов, Дмитрий Козак), встала задача выстраивания эффективной бюрократии под новые, модернизационные задачи. И для Медведева решение этой задачи приобретает особое значение: без повышения эффективности исполнительной власти реализация курса может оказаться под вопросом.

Региональные совещания Медведева свидетельствуют о его готовности выйти из роли транслятора курса и начать набирать реальный политический вес и выстраивать собственную роль в политическом пространстве со всеми необходимыми для этого чертами: жесткостью, собственным «лицом», особой отличительной риторикой. Совещания также показывают, что Медведев внутренне освоился в новой для себя роли президента, состоялся как лидер и визуально, и стилистически. В то же время совещания показывают, что пока для элиты эта новая роль Медведева непривычна: для адекватного восприятия нового, более жесткого образа требуется время. Непривычность связана также и с тем, что система управления носит дуалистический характер, при которой фактический национальный лидер возглавляет правительство. Тем не менее, сильный президент – это политическая задача, в решении которой заинтересован и Путин: это позволит в большей степени гарантировать долгосрочную политическую стабильность.

Татьяна Становая – руководитель аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати