06.11.2008 | Татьяна Становая

Послание тандема Федеральному Собранию

Вчера президент России Дмитрий Медведев обратился с ежегодным посланием Федеральному собранию РФ. Послание стало революционным: впервые за 15 лет существования Конституции РФ в нее вносятся поправки. Однако послание в целом вызывало острое чувство противоречивости: либерализм соседствует с государственничеством, ужесточение режима с демократизацией, защита Конституции с ее пересмотром. Такая противоречивость может иметь только одно объяснение – послание принадлежит не столько Медведеву лично, сколько правящему тандему Медведева-Путина, и каков тандем, таково и послание.

Медведев всегда достаточно ярко отличался от Путина своим более либеральным имиджем, и это рождало непонимание, каким будет проводимый ими курс: постоянно присутствует ощущение, что единым он быть в полной мере не может и неизбежно сочетание путинских и медведевских инициатив. От Медведева ждали либеральных рыночных реформ, плюрализации во всех сферах жизни общества. От Путина – укрепления государства, становления могущественных госкорпораций, снижение конкуренции. Двойственность ценностной основы тандема отразилась в полной мере в послании и в основном это касается политической сферы.

Медведев очень много внимания уделил в послании вопросам ценностей, и они отчетливо либеральны. В либеральном ключе трактуется справедливость (как равноправие, честность судов, ответственность руководителей), много места отведено понятия свободы личности, индивидуума. При этом либеральный подход осторожно сбалансирован государственными интересами: это более понятная для Медведева как юриста интерпретация понятия «суверенная демократия»: говорит президент о свободе «общей, национальной», о самостоятельности и независимости российского государства. Президент гарантирует незыблемость частной собственности и политических свобод, говорит о невозможности огосударствления промышленности и финансов.

Однако все это причудливо сосуществует с набором чисто «сурковских» свойств «управляемой демократии». Так, политическая зрелость в послании трактуется как солидаризация крупнейших политических сил вокруг событий в Южной Осетии. Конкуренция и дискуссии тут уже не приветствуются. Политической оппозиции и дальше отводится роль инструмента консолидации власти и общества. «Мы просто обязаны консолидироваться вокруг наших национальных приоритетов», - сказал президент, предостерегая, в том числе, от «популистской болтовни». Плюрализация и децентрализация, о которой четко сказал Медведев, соседствует с расстановкой флажков для политических оппонентов, за которые не допустимо заходить.

Но наиболее сильно противоречивость послания выразилась в обозначенных политических реформах. Реформы позиционируются как шаги по развитию российской демократии. Однако набор инициатив настолько разнопланов, что сразу оценить, в каком направлении будет развиваться политический режим, непросто. Лишь приглядевшись, можно понять, что в действительности все предложения четко делятся на два типа. Первый тип – инициативы, де-факто ужесточающие политические режим и снижающие политическую конкуренцию. Они реально сказываются на качестве политической системы и затрагивают ее основы. Второй тип – это действительно демократизаторские предложения, но носящие косметический характер и реально не меняющие правил игры. Получается, что первый тип ужесточает режим и меняет правила. Второй тип – просто уравновешивает первый, не влияя на механизмы функционирования демократического режима. Первые и вторые инициативы по своему влиянию просто не сопоставимы между собой.

Итак, первый тип включает в себя четыре сущностных изменения. Это увеличение срока президентских полномочий до 6 лет. Очевидно, что это очень противоречивая мера, которая сужает возможности ротации высшего руководства страны и позволяет ощутимо растянуть срок правления одного лидера. Инициатива была одобрена еще при Владимире Путине. Реализует ее Дмитрий Медведев, что вызывает меньше вопросов со стороны критиков «суверенной демократии»: они пока с надеждой смотрят на нового главу государства. Далее важно отметить значительное расширение политических возможностей партии власти. Для этого предусмотрело три инструмента. Первый – это реформа СФ. До сих пор СФ был площадкой для выращивания политического конкурента «Единой России» - «Справедливой России». Спикер Сергей Миронов за многие годы сумел корпоративизировать верхнюю палату парламента, превратив ее в некое подобие своей политической вотчины. Через СФ Миронов мог инициировать законодательные нормы, которые затем удавалось позиционировать как предложения его партии. Теперь, когда СФ будет формироваться только из избранных депутатов региональных парламентов, верхняя палата парламента будет почти на 100% монополизирована партией власти. «Единая Россия» установит контроль над Федеральным собранием и повысит роль своих фракций в региональных.

Вторая возможность «ЕР» - это предоставление партии, получившей на выборах в регионе большинство, предлагать президенту кандидатуру губернатора. Это не новая норма, однако, как справедливо сказал Медведев, она не работала. Теперь, видимо иного механизма выдвижения кандидатов в губернаторы просто не будет (что снизит и роль полпредов). Зато «Единая Россия» теперь станет исключительным механизмов легитимации кандидатов в главы субъектов РФ. Другой вопрос, кто будет «двигать» эти кандидатуры через партию власти: полпреды, Владимир Путин или администрация президента. Однако факт остается фактом – без утверждения большинством в ЗАКСе она не пройдет.

Наконец, третья возможность «Единой России» - это право заслушивать ежегодно отчет правительства о проделанной работе и право задавать вопросы. Это не менее противоречивая инициатива, чем все остальные. С одной стороны. Это норма демократическая – полномочия парламента расширяются, подконтрольность исполнительной власти усиливается. С другой стороны, речь идет о праве премьер-министра выступать с неким аналогом ежегодного послания Федеральному собранию. Это усиление премьер-министра как лидера партии власти, политической составляющей «веса» Путина. Маловероятно, что партия будет задавать своему лидеру неприятные вопросы. Зато «вес» «Единой России» в публичном пространстве повысится: она теперь предстанет не как инструмент, машина для голосования, а как путинская партия, способная действовать как политическая сила.

Таким образом, за счет трех новых возможностей значительно усиливается доминирование партии власти, причем не формальное, а реальное – она получает все новые рычаги влияния на принятие политических решений.

Тем временем, положение оппозиции ухудшается. Медведев инициировал отмену денежного залога, который оставался едва ли не единственной возможностью получить регистрацию на выборах. Обязанность собирать только подписи делает участие в выборах в нынешних условиях абсолютно зависимым от политического желания Кремля.

Наконец, четвертая инициатива, ужесточающая режим – это введение ограничений на срок пребывания в должности лидера партии. Надо признать, что как бы ни критиковали сегодня КПРФ, но это единственная политическая сила, которая обладает потенциалом мощной оппозиционной и при этом автономной угрозы. КПРФ – это единственная политическая партия в прямом смысле этого слова: со своей идеологией, историей и ядерным электоратом. При этом главным «слабым местом» этой партии является зыбкость положения ее руководства: конфликты внутри КПРФ и конкуренция между различными центрами влияния (равно как и между различными сценариями поведения) в последнее время значительно ужесточилась. За все годы существования современной КПРФ Кремлю ни разу не удалась добиться смены ее руководителя на более техническую фигуру. При всей имиджевой уязвимости товарища Зюганова он действительный политический лидер, а не менеджер или политтехнолог. Теперь впервые встает вопрос о его уходе. Пусть это будет не вопрос ближайшего времени. Однако очевидно, что сама президентская инициатива окажется катализатором внутрипартийной борьбы, расширяющей массу возможностей для влияния на ее исход. Грубо говоря, это первый реальный шанс ликвидировать КПРФ как реальную оппозиционную силу (по крайней мере, обладающей таким потенциалом).

Теперь, можно взглянуть на демократические инициативы, которые также носят относительно революционный характер. Их три. Во-первых, снижение минимального числа членов партий, необходимого для регистрации политической партии. В последнее время особенно ходило много слухов о том, что минимальная численность будет увеличена с нынешних 50 тыс до 100 тыс. Это не только ставило бы крест на возможности образовать новую политическую силу, но и привело бы к ликвидации ряда действующих партий за несоответствие. Теперь же подучается обратный тренд – возможности появления новой политической партии расширяются. Сюда же (или, во-вторых) можно отнести снижение числа необходимых подписей для получения регистрации на выборах. Однако в действительности сегодня законодательных возможностей отказать партии в регистрации или в праве участия на выборах – множество и ликвидация или снижение одного-двух барьеров не меняет ситуацию по существу. Более того, заметим, что отменен денежный залог. В одном месте убыло, в другом прибыло. В-третьих, формально смягчается избирательное законодательство. Теперь партия, получившая на выборах 5-7% сможет претендовать на 1-2 мандата. Заметим, что на выборах в 2007 году таких партий просто не было (все, кроме прошедших в парламент, получили меньше 3%). Но даже если они и появятся, то 1-2 мандата в условиях жесткого доминирования партии власти не усиливают политическую конкуренцию.

Таким образом, фактическое ужесточение режима формально компенсируется косметическими мерами по демократизации. Возможно, имеет смысл говорить о начале нового этапа политической истории России, в котором становление управляемой демократии затрагивает фундаментальные основы государственности и ответственность за это размывается между политическими лидерами.

Татьяна Становая – руководитель аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати