24.12.2008 | Андрей Епифанцев

Москва-Минск: засекреченные переговоры

22 декабря 2008 года в Москве прошли переговоры президентов России и Белоруссии Дмитрия Медведева и Александра Лукашенко. Переговоры были недолгими – в понедельник начались, в понедельник и закончились. Успехом. Москва заявила, что стороны достигли договоренности по газу, а Минск – что по газу договорились на вполне приемлемых для Белоруссии условиях и цене и что решения будут оформлены на заседании Высшего госсовета.

Хорошо? - спросите Вы. Не знаю, - отвечу я. Я в растерянности. Я не понимаю что происходит. Это были другие переговоры - не те, которые из года в год российские президенты вели с Александром Лукашенко. За долгих 14 лет президентства Александра Григорьевича это был первый раз, когда после окончания переговоров их результат не стал известен тут же, а стороны разъехались, храня молчание и олимпийское спокойствие, не ругая или не хваля друг друга. Что-то там произошло. Многолетний поведенческий механизм просто так, беспричинно не меняется. Тем более в политике. На это должны были быть какие-то причины. Какие?

Обычно, любой внимательный и интересующийся политикой человек может смело делать ставки на процедуру окончания российско-белорусских переговоров. Лучший хоккеист Беларуси едет в Шереметьево, во время его часового перелета домой в белорусский правительственный аэропорт Минск-1 срочно вызываются высшие чиновники и придворные журналисты, после чего непосредственно в аэропорту, а иногда прямо у трапа самолета, начинается громогласный президентский разбор полетов. В зависимости от результатов переговоров в Кремле, Лукашенко либо мечет громы и молнии, рассказывая о коварстве России, налево-направо наказывая провинившихся чиновников, либо, наоборот, с умиротворенным и гордым лицом ведает Urbi et Orbi о трудных, но успешных для Беларуси переговорах, о России, которая разумно согласилась на его доводы, о новых ценах, условиях, кредитах и т.д. После этого в течение нескольких дней как российская, так и белорусская пресса без устали комментируют достигнутые договоренности – спорят, обвиняют, хвалят.

Что же из этого произошло в понедельник? Ничего. Более того, прошло уже больше суток и ни один «не называемый, но информированный источник» не рассказал по большому секрету, о чем же там за закрытыми дверями договорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем. Что происходит? Почему результы переговоров, обычно известные через час после их окончания, обе стороны охраняют как военную тайну?

Возможно, такая секретность связана с затронутыми на переговорах темами. Хотя, официально объявленные темы были известны задолго до встречи, нисколько не секретны и всеми обсуждены. Основной темой должен был явиться вопрос о газе, который сейчас Белоруссия получает по $128 за куб и хотела бы получать в новом году по цене не больше $140 – именно такую сумму заложили в Минске в бюджет 2009. С темой газа был плотно связан второй вопрос – признания, как говорит Дмитрий Медведев, «правосубьектности» Абхазии и Осетии. Причем, обе стороны хорошо понимали, что для Белоруссии не столько интересны сами Абхазия с Осетией, сколько важен вопрос их признания как элемент торга с Россией – сколько Россия даст за признание этих стран? Третий вопрос затрагивал очередной многомиллиардный кредит на поддержу очень неэффективной, но тем не менее очень братской нам белорусской экономики, и президентам оставалось лишь подписаться под цифрой, а четвертый был не связан с первыми тремя, но тоже принципиально согласован – Минск соглашался войти в единую систему ПВО и в обмен на это хотел добиться поставок по льготной цене современной российской военной техники и размещения заказов Минобороны РФ на белорусских предприятиях.

И это все. Что здесь секретного? Об аналогичной польско-американской сделке по размещению в Польше ракет и в качестве оплаты модернизации польской армии на сумму $20 млрд весь мир во всех деталях знал за несколько месяцев до фактического подписания бумаг. О том на закупку какой военной техники будет потрачен российский военный бюджет 2009 известно уже до танка, корабля и бронетранспортера. Почему же в этой ситуации Москва и Минск все скрывают?

Как мы видим, пока вопросов больше чем ответов. На мой взгляд, проблемы секретности заключаются в 2-х из 4-х вопросах и лежат в 2-х плоскостях.

1. Скорее всего, Белоруссия не получила той цены за газ, на который рассчитывала. То есть, новая цена выше уже забюджетированных $140, но ниже $200, которыми белорусов упорно пугал тамошний российский посол Александр Суриков, неизвестно по чей инициативе постоянно говоря, что цена следующего года «однозначно вылетит за $200». Вместе с тем, это все-равно приемлемая цена, и я бы сказал, что она лежит где-то в корридоре $160-$170. Будь это значительно выше или ниже, мы бы уже давно стали свидетелями красочного политического шоу о коварстве Кремля, либо о ярких успехах белорусской дипломатии.

Но в цене на газ есть еще что-то, почему весь результат переговоров закрыт от общественности. Что-то очень важное, что и вызвало этот необычный налет секретности. Рискну предположить, что ответ на этот вопрос кроется в одном-единственном слове: Украина. Сейчас весь значимый экспорт газа в Европу проходит через Украину и Белоруссию. При этом, в начале следующего года, не имея средств на оплату газа, Украина может начать, мягко говоря, «технически отбирать» европейский газ из транзитной трубы, чему Газпром будет обязан всячески препятствовать. Возможно даже с ограничением поставок газа через украинские трубопроводы. Естественно, что важность белорусской ветки в этих условиях неизмеримо возрастает и, скорее всего, одним из результатов переговоров были договоренности о том, как будет действовать белорусская сторона в случае перекрытия украинских трубопроводов – что она будет должна и не должна делать в этом случае.

Кроме этого, Киев может служить и еще одной причиной, по которой Москва и Минск решили скрыть достигнутую цену. В преддверии переговоров с Украиной по новой цене на газ, стороны могли захотеть не раскрывать слишком низкую белорусскую цену, чтобы она не служила ложным, но очень привлекательным ориентиром для Украины и не осложняла и без того безумно сложный переговорный процесс с противоречивой украинской командой.

2. Другой логической причиной сверхскрытности наших президентов, скорее всего, явился вопрос Абхазиии и Южной Осетии. То, что от них зависят цены Беларуси на газ и то, что в результате Минск их признает было понятно изначально, впрочем, как и то, что Лукашенко устроит из процесса их признания экономическое и политическое шоу. И предчувствие никого не обмануло. Официально поддержав российскую сторону в конфликте на Кавказе, Александр Григорьевич еще летом технически грамотно перевел вопрос признания на Парламент, у которого, по несчастью, очень скоро закончился срок, а новый состав Парламента сначала терял Обращение абхазов и осетин, а потом, за почти 2 месяца работы, цитирую, «не успел на него отреагировать» и ушел на зимние каникулы. Вот так грамотно и не без юмора Лукашенко протянул время до зимы и получил еще один сильный козырь в свою переговорную колоду. Теперь же, судя по тому, что о цене стороны договорились, было бы абсолютно логично предложить, что и признание Абхазии и Южной Осетии тоже решенный вопрос.

Загвоздка в другом. Именно сейчас Минску это делать очень невыгодно. В апреле 2009 истекает срок, который Евросоюз отвел Белоруссии для демократизации общества. И от того насколько успешно Минск отчитается по демократизации, будут, в том числе, зависеть его дальнейшие отношения с Европой. Совершенно понятно, что факт признания отколовшихся от «мега-демократичной» и «гипер-проевропейской» Грузии территорий там не зачтут в качестве демократического шага, и Минск в конце концов останется не солоно шлебавши. Естественно, что в таких условиях Россия и Белоруссия вполне могли в закрытом от публики режиме договориться о принципиальном признании этих кавказских стран, но при этом отодвинуть его как минимум на конец весны, дав Александру Григорьевичу время решить свои дела с Брюсселем. Обнародование же льготной цены без немедленного признания могло породить ненужные домыслы о чьей-то победе или чьем-то поражении.

При этих условиях все становится на свои места и вполне может быть объяснено. Так это или нет – покажет время, но в любом случае зачет по секретности Медведев и Лукашенко на этой неделе сдали. Могут отдохнуть.

Андрей Епифанцев - независимый политолог

Версия для печати