26.01.2009 | Олег Громов

Сила и слабость конкурирующих на Украине идеологий

Зададимся таким вопросом: есть ли четкие устоявшиеся модели «восточной» и «западной» украинской идентичности? А особенно в интерпретации истории? На первый взгляд, кажется, что да – есть. Но так ли это? К тому же, и повод рассмотреть проблему хороший – на прошлой неделе Восток и Юг Украины отмечал 355-летие Переяславской Рады, воссоединившей нынешние украинские земли и Россию. Что мы видим, если посмотрим на нынешнюю официальную (правда, не закрепленную документами) идеологию руководства страны, представляющую западноукраинское население?

Здесь прослеживается четкая цепочка ориентиров, опознавательных знаков идентичности (в понимании острых вопросов истории):

- древность происхождения украинцев или хотя бы большой «возраст» нации (не всеми, правда разделяемая теория); широко известно мнение, что некоторые западноукраинские «ученые» приписывают украинцам исключительную роль в развитии всей человеческой цивилизации: доходит до того, что украинцы, по их мнению, изобрели колесо;

- древность самого понятия Украина, которое сформировалось (по отношению хотя бы к окраине Киевской Руси) в начале II тысячелетия нашей эры;

- преемственность нынешней государственности от Киевской Руси.

Теперь о том, что сильнее внедряется на уровне общественного сознания:

- особая значимость Конотопской битвы (яркий пример сильного заострения внимания на отдельном историческом факте);

- ликвидация вольностей казачества императрицей Екатериной II;

- Россия в XIX веке как «тюрьма народов»;

- возобновление украинской государственности во время Революций 1917 г. и Гражданской войны (президентство Михаила Грушевского, власть Центральной Рады, гетманство Скоропадского и т.д.);

- подавление этой государственности советской властью («властью евреев и москалей»);

- геноцид украинского народа в 1930-1933 гг. («Голодомор»);

- борьба с польским гнетом на Западной Украине в 1930-х гг. (возникновение ОУН), а потом и антисоветская борьба во время Великой Отечественной войны; как утверждается некоторыми современными украинскими историками (и не только), УПА боролась и с немцами. Интересно, что, по-видимому, немецким же оружием…;

- борьба за независимость в форме диссидентства в 1960-е-1980-е гг.;

- как венец: обретение Украиной в начале 1990-х гг. государственной независимости как результата долгой борьбы с «москалями».

А что же мы имеем со взглядами восточноукраинских жителей? Картина гораздо более разрозненная. Вот несколько более или менее общих для соответствующей идентичности интерпретаций исторических событий:

1) историческая близость восточных областей к России («всегда жили вместе»; «не входили раньше в Украину» и т.п.);

2) Переяславская Рада как своеобразное восстановление исторической справедливости (во всяком случае, понимается как положительное явление);

3) часть населения Донбасса все еще помнит и гордится своей государственностью в 1918 г. в форме Донецко-Криворожской республики во главе с Артемом;

4) опять же некоторые гордятся, что определенное время в период Гражданской войны столицей Советской Украины был Харьков, боровшийся против националистической Центральной Рады и Гетманщины, которые допустили на Украину австро-венгерские и немецкие войска;

5) общим для Восточной и Южной Украины остается понимание Великой Отечественной войны как борьбы против фашистов, отрицание положительной роли ОУН-УПА (их считают предателями);

6) многие сожалеют о расколе единого Союза, разделении России и Украины.

О Переяславской Раде тут можно умолчать, потому что празднование годовщины этого события (массовые акции в Крыму и других областях, конференции, «круглые столы», в частности «Переяславская рада. Исторический аспект и современность» в Луганске) показало, что многие люди на востоке и юге Украины в целом положительно воспринимают это событие и его итоги.

Безусловно, своя цепочка мнений тут есть, но она гораздо слабее, чем у западных украинцев, которые в этом отношении более монолитны. Восточные регионы в идейном отношении слишком раздроблены. Если многие крымчане полностью «за» вхождение в состав России, то в Харькове, Запорожье ситуация иная. То же и с историей, и вообще с отношением к нынешней украинской государственности. Как представляется из восточных регионов Украины, русские жители Крыма в меньшей степени относят себя собственно к Украине, чем жители, к примеру, Харькова. Новая общеукраинская идентичность в том числе на Востоке и Юге страны все-таки хотя бы частично утвердилась в течение последних 18 лет. При этом четкого и более или менее единого отношения у всех восточных украинцев к харьковскому периоду украинской государственности нет. Хотя именно тогда (точнее в 1922 г. – с образованием СССР) большевики сформировали украинскую государственность в ее нынешнем виде (в территориальном отношении, в формировании менталитета населения).

В итоге, в той битве разных интерпретаций историй, которую мы сейчас наблюдаем на Украине, в пропагандистском плане пока уступает Восток страны и конкретно – Партия регионов, которая является (хотя бы формально) выразителем интересов ее населения, по меньшей мере, самой организованной группой представителей этих регионов.

Почему ПР здесь недорабатывает? Можно назвать много причин: от недостатка хороших политтехнологов до системного кризиса всей партии. Здесь важно некоторое отступление: как мне представляется, цель многих информационных войн сводится к тому, чтобы «завоевать» (переубедить) некую колеблющуюся аудиторию. Практически в любой большой и средней социальной группе можно найти убежденных сторонников и противников чего-либо, а также колеблющихся. Все так и на уровне целого народа.

Очень ярко это видно на примере Украины: есть Восток, настроенный на дружественные отношения с Россией, потому что население говорит и, наверняка, думает по-русски или на суржике, да еще многие и работают в России или имеют родственников в нашей стране. На Западе все с точностью до наоборот: говорят и, по-видимому, думают преимущественно на украинском (правда, не всегда на литературном), подчеркивают связь с Европой и свою «передовитость» по отношению к России, да и вообще считают себя большими украинцами, чем «схидняки», как они называют жителей восточных областей.

Другое дело – Центр страны. Его жителей нельзя отнести к убежденным националистам или (условно) к интернационалистам. Хотя, конечно, сейчас там, наверняка, больше первых. Но это и понятно – новая госидеология, перемалывающая историю, внедряется в умы граждан очень активно.

Выход в том, чтобы создать конкурирующую (с националистической) модель интерпретации истории. Для чего это надо сделать, спросите вы? Пойдем от обратного: Восток в войне за умы жителей Центра проигрывает националистам, что влечет за собой постоянную победу на выборах условно «оранжевых» сил (пусть к тому моменту Ющенко уже может и не быть на посту президента). Значит, в целом будет сохраняться курс на пересмотр истории и «проталкивание» украинского языка. И не стоит здесь себя тешить мыслью, что Тимошенко не такая как Ющенко, что ей не нужна украинизация и т.д. и т.п. Она как минимум не против нее (вспомним, как Юлия Владимировна чуть более года назад просила европарламентариев признать «Голодомор» геноцидом). Да и Ющенко не всегда был «таким». «Национализация» этого человека тоже проходила постепенно.

Но вернемся к теме: в условиях такого информационного, культурного напряжения жителей Востока и Юга Украины, это может просто вызывать у них (точнее у соответствующих партийцев и вообще власть имущих) при условии, что информационное сопротивление не будет системным, все возрастающее раздражение политикой Киева. Плюс еще и нерешенная проблема финансовой автономии промышленных регионов, дотирующих остальную Украину, плюс пресловутый мировой экономический кризис, плюс его огромные последствия на Украине… В общем, безрадостная вырисовывается картина, картина повышенной конфликтности. Если у Восточной Украины будет четкий и непротиворечивый идеологический арсенал, то она сможет отстоять свою культурную особенность. Если же восточноукраинская экономическая и политическая элита придут к власти, то, учитывая ее повышенную договороспособность, конфликтную ситуацию можно будет сгладить.

Для самой Партии регионов такая идеологическая консолидация была не просто очень полезна, но и хорошим средством для выживания и успешной конкуренции с другими существующими или только появляющимися партиями-конкурентами. В ином случае при появлении новой идеологической партии от Востока и Юга Украины «регионалы» начнут терять многие и многие голоса избирателей.И теперь мы вплотную подошли к вопросу: что же может стать такой непротиворечивой «картиной истории» для Восточной Украины? Тут, во-первых, нужно понимать, что взгляд на Украину как «окраину», часть России или тому подобное уже не актуален – у жителей Украины есть уже свой, украинский патриотизм, у многих (во всех частях Украины) есть гордость за древнюю государственность, берущую начало от Киевской Руси. Надо это учитывать. И это, кстати, положительный момент: символ Киевской Руси – очень полезен для подчеркивания единства России, Украины и Белоруссии, которые ВМЕСТЕ, а НЕ ПОРОЗНЬ тысячу лет назад составляли одно из наиболее мощных государств Европы и заставляли считаться с собой одну из самых сильных держав того времени – Византию! История любит повторяться. Спроецируем то, что было, на сегодняшний день и получится почти то же самое, только Европа стала сильней и объединилась, а место Византии заняли США. Во-вторых, сегодня, по-моему, не так часто говорят о монгольском нашествии и последующем иге как главном событии, окончательно разъединившем на многие века несколько русских княжеств, ставших впоследствии тремя государствами. Это была наша ОБЩАЯ беда, ОБЩАЯ судьба, предопределившая более восточный характер отношений власть-общество в России и настолько ослабившая западные княжества, что те на долгое время стали частью Польши и Литвы. Тогда мы оказались слабы из-за дрязг между отдельными князьями (опять напрашиваются исторические параллели!). И это в конечном итоге разъединило нас на столетия. Сейчас история ускоряется, и мы можем быть разъединены гораздо быстрее, и это, уже может быть, к сожалению, необратимо, потому что не видно современного Богдана Хмельницкого.

В-третьих, печально, что многие прославляющие классиков украинской литературы, не отмечают, что эта литература возникла во многом благодаря противостоянию ее создателей тогдашнему царскому режиму. В борьбе рождаются шедевры. Так было и с русской классикой, и с историей развития советской литературы. Не было бы «жуткого» царского режима, не было бы и такой украинской литературы, какой мы ее сегодня знаем. Так что, не стоит спешить с оценками имперского периода в истории России и Украины…

В-четвертых, нашим современникам было бы очень полезно вспомнить, откуда есть пошла нынешняя Украина: таковой ее сделали большевики, так сильно ненавидимые националистами. Именно они превратили Украину в такое большое государство, присоединили к ней Крым, Закарпатье, Слобожанщину. Нынешняя Украина по своему территориальному измерению имеет КОРНИ именно в советском периоде нашего совместного прошлого. Все мы вышли из Советского Союза. И зачем же нам рвать такие пока еще крепкие культурные и экономические связи?

Да, было много дурного в нашей общей истории: были предательства, войны, закрепощение, жестокость вообще. Но, скажите, а разве Германия и Франция или Англия и Испания меньше враждовали в свое время? Разве меньше было войн, зверств и подобного? Здоровые в моральном отношении нации (как, впрочем, и отдельные люди) не стараются найти нечто негативное в соседе, потому что это только отражение нашего несовершенства, неумения общаться. Европейцы поняли, что их сила в единстве, а не в постоянном вспоминании и воспроизведении на государственном уровне взаимных обид. Почему бы украинскому руководству, так отчаянно стремящему войти в «европейскую семью народов», не последовать их примеру и не примириться со своей историей? Это было бы понимание Европы в ее сущности, а не только восхищение ее экономической и политической «формой».

Олег Горбунов - политический обозреватель

Версия для печати