28.01.2009 | Ольга Мефодьева

«Шпионаж» и «госизмена» не прошли проверку президентом

Вчера Дмитрий Медведев дал поручение своей администрации доработать законопроект, касающийся внесения изменения в трактовки понятий «шпионаж» и «государственная измена». В декабре 2008 года данный законопроект взбудоражил либеральную общественность и был удостоен самых резких оценок известных экспертов. Очевидно, что шаг президента в этом контексте можно рассматривать как способ демонстрации обществу своей демократической идентичности.

Вчера заместитель главы администрации президента Владислав Сурков сообщил, что Дмитрий Медведев дал поручение своей администрации доработать законопроект «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ по вопросам противодействия терроризму», который вносит поправки в Уголовный кодекс и Уголовно-процессуальный кодекс РФ. Поправки касаются толкования понятий «государственная измена» и «шпионаж». Если в настоящее время, согласно ст. 275 УК РФ, под государственной изменой подразумевается «враждебная деятельность в ущерб внешней безопасности РФ», то при принятии данного законопроекта к нынешнему толкованию данного понятия будут добавлены «деяния, совершенные гражданином РФ в ущерб безопасности РФ, в том числе ее конституционного строя, суверенитета, территориальной и государственной целостности». Шпионаж же предполагалось расширить до действий, связанных со сбором и передачей составляющих государственную тайну сведений не только иностранному государству, иностранной организации или их представителям, но и международной организации, ее представителям и лицам, действующим в интересах иностранной разведки.

Такое толкование этих понятий объяснялось авторами законопроекта из правительства РФ тем, что поправки существенным образом облегчат работу Федеральной службы безопасности, которая каким-то странным образом усложняется нынешним состоянием трактовок шпионажа и государственной измены. Эксперты и общественность тогда совершенно иначе расценили данный законопроект, отметив, что расширительное толкование этих понятий ведет к усилению обвинительного уклона и возможности приводить дополнительные аргументы, не связанные с составом дела, подозреваемого в этих преступлениях. Эмоциональный протест некоторых известных общественных деятелей усиливались тем, что буквально за несколько дней до внесения данного законопроекта Дума одобрила поправки в УК и УКП об ограничении применения суда присяжных в делах граждан, обвиняемых по статьям, связанных с терроризмом, массовыми беспорядками, государственной изменой и шпионажем и т.д. Тогда Александр Аузан, Марк Захаров, Людмила Алексеева и многие другие подписали письмо президенту с просьбой наложить вето на этот законопроект. Показательно, что и Общественная палата РФ присоединилась к либеральной общественности, вынеся заключение о том, что ограничение применения суда присяжных неконституционно и ведет к свертыванию гражданских прав и свобод.

Безусловно, на фоне обеспокоенных возгласов о том, что российская правовая система откатывается к сталинским временам, было бы крайне нелогичным принимать поправку о шпионаже и госизмене, что привело бы к еще большим «брожениям» в либеральных умах. Подобным приемом, выставляющим президента с благородной стороны, Медведев пользуется не в первый раз: летом 2008 года он, по его инициативе, были сняты с рассмотрения в Госдуме поправки к закону о СМИ, ужесточающих ответственность СМИ за распространение клеветы. Подобный шаг Медведева, очевидно, был направлен на поддержания образа либерально-демократичного президента.

В настоящий момент данное вмешательство главы государства в законодательный процесс было объяснено господином Сурковым следующими образом: «Глава государства внимательно отнесся к мнениям, которые были высказаны по этому поводу в СМИ и обществе в целом. Закон будет доработан». Очевидно, нынешнюю ситуацию можно расценивать как попытку имитации «обратной связи» между обществом и властями. Даже напрашивается вывод, что вся процедура внесения законопроекта сразу после принятия другого «неконституционального» была продумана заранее, чтоб повысить эффект от такого благородного поступка Медведева, радеющего за демократическую идентичность власти.

Версия для печати