06.03.2009

Георгий Мирский: «Атомная программа рассматривается Ираном как разменная монета для того, чтобы с позиции силы разговаривать с Америкой»

Проблема иранской ядерной программы, пожалуй, является самой обсуждаемой темой после мирового финансово-экономического кризиса. «Виновником» такого пристального внимания к этой проблематике можно назвать американского президента Барака Обаму, который даже негласно, по данным СМИ, предложил России своеобразный обмен: Вашингтон останавливает развертывание ПРО, а Москва взамен содействует сдерживанию ядерных амбиций Тегерана. О намерениях Ирана, позиции США и возможностях России - в интервью с Георгием Мирским, доктором исторических наук, главным научным сотрудником ИМЭМО РАН.

- Решение проблемы ядерных амбиций Ирана является ключевым приоритетом администрации Обамы. По сообщениям СМИ, американский президент даже предпринял торг с Москвой, где Россия оказывает помощь в сдерживании Ирана, а США взамен останавливают развертывание ПРО в Восточной Европе. Как Вы считаете, какие выгоды Иран может извлечь из такого пристального внимания целого ряда стран к своей политике?

- Иран извлек огромную выгоду, а именно, в глазах населения правительство совершает просто подвиг. Ахмадинежад недавно заявил, что теперь Иран уже является сверхдержавой. Но сверхдержавой Иран никто не считает, но великой державой, конечно. Весь мир носится вокруг Ирана, крутится, гадает, собираются ли они создать бомбу или нет. И это уже огромное дело, с точки зрения правительства, которое вообще-то не пользуется особым авторитетом: экономическое положение ухудшается, люди живут плохо. Я сам, когда в последний раз был в Иране, я разговаривал с простыми людьми, и они последними словами ругали правительство и все руководство. Но в этот момент появляется возможность утвердиться в качестве великой державы, весь мир боится или думает об Иране, и все мелкие будничные проблемы отходят на задний план для иранцев. И преобладают мнения: «Вот мы стали с колен, мы великая держава!».

- То есть риторика США способствует легитимации непопулярного иранского правительства?

- Не только США. Ведь, Совет безопасности три раза выносил санкции, и Россия тоже голосовала за это. Более того, так называемая «Шестерка», включая и Россию, и Германию, предлагали еще два года назад Ирану очень льготные условия экономической помощи, строительство новых атомных электростанций, прием ВТО, поставку запчастей для гражданской авиации и так далее. Россия предлагала три года назад перевести процесс обогащения Ирана на нашу территорию, опять же, на очень льготных условиях. Мы строим, то есть закончили строительство Бушерской атомной станции в Иране. Теперь Иран будет иметь свою атомную промышленность, и Россия обязалась сделать это все, при условии, что можно было контролировать обогащение урана, а именно, чтобы нельзя было из низкообогащенного урана сделать высокообогащенный, который годится для атомной бомбы. В этой связи возникает вопрос, почему Иран упорно от всего этого отказывается. Иранцы плевать хотели на все резолюции и все санкции, таким образом, Тегеран фактически подвел Путина, который, будучи еще президентом, встретился с Ахмадинежадом в Шанхае во время конференции организации ШОС, и вышел после встречи и, улыбаясь, сказал: «У меня есть все основания полагать, что Иран пойдет навстречу этим предложениям». И в итоге, ничего!

- Почему?

- Я бы не сказал, что это действительно свидетельствует о том, что Тегеран хочет, во что бы то ни стало, создать бомбу. Скорее всего, это северокорейский вариант, это шантаж. Атомная программа рассматривается как разменная монета для того, чтобы с позиции силы разговаривать с Америкой, вынудить ее пойти на ряд условий, а именно, вычеркнуть Иран из «оси зла», установить дипломатические отношения, отменить все санкции, самое же главное – добиться торжественного обязательства не пытаться свергнуть нынешний иранский режим. Вот если бы американцы на все это пошли, то Ирану нечего было бы бояться. Но для того, чтобы США согласилось с этими условиями, иранцы считают, что нужно создать позицию силы, нужно разговаривать, будучи в состоянии 5-минутной готовности, поэтому они обогащают и обогащают уран, у них уже больше 4000 центрифуг, которые крутят этот уран. И через какое-то время, через год или два, тут мнения расходятся, они будут иметь достаточное количество обогащенного урана, чтобы быть в состоянии провести испытания. Они этого делать не будут, скажем, но МАГАТЭ, агентство по атомной энергии, доложит, что Иран находится в состоянии 5-минутной готовности, остался один шаг и будет бомба, и вот тут Тегеран может остановиться – у него уже есть позиция силы. Я думаю, что вот это у них на уме. Точно знать никто не может, так как Иран абсолютно закрытое общество, я имею ввиду верхушку, никто не знает, что в голове у верховного правителя аятоллы Хомейни, он же ведь первый человек в стране. Вдруг на самом деле они могут довести дело до создания атомной бомбы, что тогда? Пока у них уран еще низкого качества, но где-то будет красная черта, если они ее перейдут, то тогда уже будет поздно что-то делать. И это, прежде всего, беспокоит даже не США, а Израиль. Представьте себе, что вы израильский гражданин. Вы знаете, что недалеко находится большая держава, руководитель которой прямо заявил, что Израиль должен быть стерт с карты мира. И это страна становится ядерной, до Израиля, которая является страной одной бомбы, рукой подать. Как вы себя будет чувствовать, как израильский гражданин? Не будет ли вы требовать от своего правительства пока не поздно нанести удар и разбомбить все атомные установки. Правительство может дать понять, что это не по силам ему одному, нужно вместе с США, которые не собираются сейчас воевать, так как ведут две войны в Ираке и в Афганистане. Складывается, такая вот ситуация. Ясно, что если иранцы замораживают по крайней мере, ядерную программу, это был бы шаг вперед. В этой ситуации возникает вопрос об этом, так называемом, большом обмене: якобы, американцы должны отказаться от строительства ПРО в Восточной Европе, а Россия должна наддать на Иран, чтобы он прекратил обогащение урана.

- А как мы можем «нажать» на Иран?

- В этом-то весь вопрос. Если мы представим себе, что такая сделка действительно состоится, то американцам очень легко – один приказ президента Обамы и все установки станций для ПРО в Польше и Чехии откладываются в долгий ящик и все. А с нашей стороны, где гарантии, что действительно можем повлиять на Иран? Никакой гарантии нет! Нас и слушать не будут. Американцы свою часть сделки выполняют, а Москва не может ничего сделать, тогда мы окажемся в худшем положении, чем были до этого: либо мы обманули США, либо мы бессильны и ничего не можем сделать. В этой ситуации Срединные Штаты точно будут применять санкции и ставить ПРО, обосновываясь бесполезностью каких-либо других методов воздействия на Иран.

- Позиция США в этом торге «вы нам – сдерживание Ирана, а мы вам – остановку программы ПРО» имеет такое двойное дно, то есть, возможно, это и прямая интенция американцев, а также скрытое желание поставить Москву в неудобное положение?

- Да, нет, я так не думаю. Американцы вообще о Москве меньше всего думают. У Обамы сейчас проблема номер один – это Афганистан, проблема номер два – это Иран, номер три – это арабо-израильский конфликт. А Москва и Европа на заднем плане, поэтому американцы не будут думать, как бы им Москву поставить в неудобное положение. Им важно добиться одного, чтобы президент Обама мог объявить своему народу: «Иранской ядерной угрозы не существует! Вы помните, перед вступлением в должность я говорил, что превращение Ирана в ядерную державу не допустимо. Вот я добился того, что Иран дал торжественное обязательство. И мало того, он прекратил работы по обогащению урана». И если Обама сможет это сказать своему населению, то вся Америка будет в восторге, что для него главное. И ради этого они, конечно, готовы пойти на уступки по ПРО. Но никто не может быть уверен, что Россия в условиях сделки выполнит. Я думаю, именно поэтому сейчас ничего из этого не получается. И, ведь, надо сказать, что официально такого предложения не было сделано, в том письме, которое Обама направил Медведеву о сделке речь не идет. Это все только витает в воздухе: не обязательно, что Обама вот так вот черным по белому предложил Медведеву сделку. Это все для прощупывания, зондирования и так далее. Судя по российским настроениям, даже если было бы такое предложение, то Москва бы не захотела по известным причинам.

- Существует мнение, что США пытаются максимально повысить свое влияние на Иран для того, чтобы иметь доступ к его энергетическим ресурсам. Как вы относитесь к такого рода суждениям?

- Я знаком с таким мнением. Я считаю, что американцы прекрасно обойдутся без иранских ресурсов, так как в распоряжении США полно ресурсов – арабские страны, вест аравийский полуостров, Саудовская Аравия и так далее. Какие им нужны еще ресурсы? Это ерунда, так же, как и разговоры о том, что они напали на Ирак, чтобы иракскую нефть забрать. Это не имеет никакого серьезного значения. Для осуществления энергетической экспансии в Иран нужно, чтобы иранские руководители пошли на сотрудничество и отказались от своей ядерной программы, потому что одно совершенно ясно сейчас: если Тегеран хочет создать мирную атомную энергетику, это уже сделано и при помощи России и это в ближайшие годы может быть доведено до конца. Значит, Тегеран не только этого хочет, значит, ему нельзя верить.

- В этой связи какие перспективы диалога США, России и Иран Вы видите?

- Если говорить о том, что нам известно, то перспектив никаких нет. Мы же не знаем ничего о тайной дипломатии, о секретных переговорах. Иранская дипломатия очень искусная, иранцы тоже не хотят доводить дело до войны. Они знают, что в этой войне Иран погибнет. Тут у кого крепче нервы: они, может быть, хотят перейти эту красную черту, но не до такой степени, чтобы Израиль в отчаянии единолично нанес по ним удар, это им ни к чему. И тут вопрос в том, кто в последний момент притормозит, уже создав позицию силы.

Беседовала Ольга Мефодьева

Версия для печати