08.04.2009

Алексей Макаркин: «Патриарх Кирилл показал, что будет управлять церковью сам без системы сдержек и противовесов»

Глава РПЦ патриарх Кирилл в последнее время все чаще появляется в публичном пространстве. Многие считают, что это связано с тем, что на РПЦ возложена миссия стабилизатора общественных настроений в период кризиса. Так ли это «Политком.Ру» поинтересовался у Алексея Макаркина, вице-президента Центра политических технологий.

- В последнее время все чаще начинают говорить, что патриарху Кириллу удается заручиться эксклюзивной поддержкой государства. Как Вы считаете, так ли это? И если да то, какие этому есть доказательства?

- Я думаю, что поддержка, конечно, оказывается со стороны государства. Является ли она эксклюзивной, выше ли она, чем была в ситуации с Алексием II, это спорный вопрос. У Алексия II тоже были выстроены отношения с государством и, например, свои кадровые вопросы он тоже решал самостоятельно. Также ведет себя Кирилл: он свободен в кадровой политике. Алексию было сложнее с поддержкой его действий со стороны большинства постоянных членов Синода, у него были достаточно сложные отношения с ними в отличие от ситуации с Кириллом, когда он в период своего местоблюстительства опирался на поддержку постоянных членов Синода, а именно, митрополита Ювеналия Крутицкого, митрополита Филарета Минского, митрополита Владимира Петербуржского. Благодаря консолидированной поддержке практически всех постоянных членов Синода, кроме управляющего делами Синода митрополита Климента, Кирилл был избран местоблюстителем, потом патриархом. Понятно, что у патриарха Кирилла больше возможностей для проведения кадровой политики, чем была у Алексия II. Что касается государства, то оно, как и при Алексии, не вмешивается в эти вопросы, позволяя церкви самой их решать. При Алексии II был отправлен в Казахстан очень влиятельный митрополит Мефодий, чье аппаратное влияние после этого резко ослабло, и государство не вмешивалось, то же самое сейчас и с Климентом, который переведен на значительно менее влиятельную должность главы Издательского отдела, и государство тоже не вмешалось.

Я думаю, что речь идет немножко о другом. Сама церковь стремится обращаться к общественным и социальным проблемам, сама церковь в большей степени заинтересована в диалоге с обществом. При этом, давайте, скажем так, был подход, сформулированный вторым Ватиканским собором, о том, что церковь должна измениться для того, чтобы вести диалог с обществом, причем измениться не стилистически, а измениться сущностно. Сейчас специалисты религиоведы даже проводят грань – католическая церковь дособорная, католическая церковь после собора. Патриарх Кирилл придерживается иной точки зрения: он считает, что церковь не должна меняться сущностно, возможны некоторые стилистические изменения и только в том случае, если они будут приняты верующими. По мнению Кирилла, церковь должна уметь более внятно и более творчески доносить до общества религиозную традицию, которую нельзя изменить.

Что касается конкретных успехов патриарха Кирилла в отношениях с государством, то, я думаю, речь может идти о возможности признания ученых степеней. Церковь всегда и в досоветское, и в советское время присваивала ученые степени кандидата, магистра, доктора богословия. Но если сейчас человек придет с этими «корочками» в государственное учебное заведение или в научный институт, то там эти степени не признают. Вот сейчас появилась возможность и перспектива для признания, и это плюс для церкви. Небольшая аппаратная победа Кирилла связана с новым составом экспертного совета при министерстве юстиции по экспертизе религиозной литературы. Совет выносит заключения по поводу того, является ли эта литература экстремистской. Состав и руководство совета вполне устраивают патриарха Кирилла, главой там является Дворкин, известный как решительный борец с сектами, заместителем избран Роман Силантьев, человек из команды еще митрополита Кирилла. Таким образом, этот очень значимый вопрос экспертизы религиозной литературы осуществляется в формате, вполне устраивающего патриарха. Соответственно, это может говорить о том, что у Кирилла выстроены отношения с министерством юстиции.

- А можно ли говорить, что общественно значимая функция РПЦ актуализировалась в контексте кризиса? Многие эксперты считают, что именно с подачи государства, РПЦ пытается регулировать социальные настроения. Так ли это?

- РПЦ не может регулировать социальные настроения или «быть на поводке у государства». Церковь может обращаться к верующим с определенными идеями, меседжами. В данном случае церковь обращается с вполне традиционными идеями. Было странно, если бы церковь обращалась с другими меседжами. РПЦ как всегда успокаивает людей и не может вести себя иначе. Всегда церковь как институт выступает сторонником общественной стабильности. Выгодна ли такая роль РПЦ власти? Конечно, выгодна, потому что в кризис растут эмоции, растет социальное недовольство, и понятно, что с учетом высокого авторитета церкви в обществе, которое фиксируется всеми социологическими исследованиями, считается, что она может оказать позитивное влияние на население. Другой вопрос, насколько реален такой прогноз? Дело в том, что серьезное влияние РПЦ оказывает на практикующих верующих, то есть тех, кто ходит в церковь хотя бы ежемесячно, которые внимательно относятся к посланиям патриарха, следят за церковными событиями. Во-первых, это явное меньшинство среди тех, кто относит себя к православной вере. Во-вторых, для этой части общества мнение патриарха по социальным вопросам не является руководящим: многие верующие в 90-е гг. голосовали за Зюганова, несмотря на то, что патриарх Алексий II демонстрировал свое расположение к Ельцину. Это объясняется несколькими причинами: в данной ситуации верующие исходят из собственного опыта и из собственного интереса. Для них церковь важна как место, где они могут отдохнуть от жизни, от тех трудностей, с которыми они сталкиваются, и вот они не очень охотно воспринимают какие-то социальные идеи, высказываемые церковными деятелями, они все это уже слышали от президента, от премьера, от политиков. В церкви такие верующие ищут внутренний комфорт. Надо понимать, что в современной западной религиозной традиции проповедь имеет огромное значение - в протестантстве проповедь всегда играла важную роль, в католичестве после второго Ватиканского собора роль проповеди резко выросла. В русской православной традиции роль проповеди значительно меньше. Проповедь, в которой можно затронуть социальные вопросы, произносится после основной части богослужения. Обычно, после того как священник заканчивает богослужение и начинает проповедь, верующие идут к дверям, потому что проповедь в православной традиции не носит сакрального характера.

Я думаю, что влияние РПЦ на общество, в том числе в период кризиса, носит ограниченный характер, что надо понимать. Важно и то, что часть верующих негативно относится к вмешательству церкви в политику, потому что у них возникает ощущение «И здесь политика!». Интересно, что в марте прошли выборы мэра в Смоленске, там один из кандидатов от «Единой России» пользовался очень активной поддержкой местного архиерея, их портреты были вместе на предвыборных листовках. Там даже шутили люди, что выбирают мэра и вице-мэра. И кандидат занял третье место, соответственно, потерпев очень серьезное поражение.

- У нас как-то с Вами был разговор на тему патриарха Алексия, который был поддерживал плюрализм и был либеральным. Был вопрос, будет ли такой тенденции соответствовать патриарх Кирилл и новое РПЦ. Какие у Вас на этот счет оценки?

- Пока достаточно рано судить, насколько Кирилл будет терпеть разные взгляды в церкви. Видно одно: Кирилл готов поддерживать тех священников, стилистика которых не очень типична для русской православной традиции, но которая, с его точки зрения, может привлечь в церковь новые группы россиян. Интересно, что самый известный миссионер РПЦ диакон Андрей Кураев возведен в сан протодиакона, что является символическим знаком поддержки его деятельности. В то же время насколько Кирилл воспримет инакомыслие в том случае, если он его не разделяет, этот вопрос пока остается открытым, причем здесь имеется ввиду инакомыслие как либеральное, так и ультраконсервативное. Но понятно одно, что патриарх Кирилл, как и митрополит Кирилл, не потерпит никакой попытки выступления против церковной иерархии. В прошлом году Кирилл был одним из инициаторов лишения сана Чукотского епископа Диомида, который перешел некую грань допустимого и выступил против церковной иерархии. Очевидно, что эти вещи в любом случае Кирилл терпеть не будет. Будем ли терпим идеологический плюрализм, будут ли терпимы направления в церкви, которые у патриарха вызывают внутреннее неприятие.

- Каковы Ваши оценки недолгой деятельности Кирилла на патриаршем престоле?

- Я думаю, что за это непродолжительное время патриарху удалось решить очень серьезный кадровый вопрос. Он показал, что будет управлять церковью сам, то есть без системы сдержек и противовесов. Кирилл расставил свои кадры: разделил отдел по внешним церковным связям, который он возглавлял ранее, на четыре самостоятельные структуры и во главе каждой из них стоит его протеже. Я думаю, что это самое главное сейчас, потому что проводить какую-то осмысленную церковную политику, не опираясь на поддержку аппарата, очень сложно. За это время он добился такого большого успеха. Если мы вспомним опыт Алексия II, то он, когда стал патриархом, смог уволить только нескольких относительно второстепенных людей. Здесь уволен управляющий делами церкви. Кроме того, так и не был назначен новый управделами, а назначен исполняющий обязанности, станет ли он полноправным управделами, это большой вопрос. Управляющий делами - это премьер-министр церкви, и этот значит, что патриарх Кирилл собирается править церковью сам, и что ему не нужны премьер-министры с достаточно серьезными амбициями.

Беседовала Ольга Мефодьева

Версия для печати