19.05.2009 | Борис Макаренко

О символах, победах и символах побед

Май – месяц праздника Великой Победы и, о чем до прошлого года мы уже почти забыли – месяц побед в мировом хоккейном первенстве. Именно в такие месяцы особенно видно, как общество воспринимает символы, цементирующие национальное сознание. За последние годы новая или вновь обретенная российским государством символика все больше воспринимается массовым сознанием. Мы все реже вывешиваем вместо российского флага сербский, т.е. вешаем российский флаг вверх ногами, как это сделала Сербия, когда выбирала себе флаг. Наши футболисты и хоккеисты выучили третью версию текста гимна на музыку Александрова. Новую роль в майские месяцы обрела георгиевская ленточка. Все это замечательно, но на некоторые моменты хотелось бы обратить внимание.

Начнем с хоккея. Мы вновь научились побеждать. Причем победы достигает команда, которую не собирают насильно под знамена тихоновского ЦСКА, а приглашают в нее хорошо зарабатывающих профессионалов и из российской, и североамериканских лиг. Без обязаловки, парторгов и «накачек», без звезд, продолжающих сражаться в чемпионате НХЛ – ребята вновь считают честью надеть форму национальной сборной и выиграть у всех соперников. Это уже не «команда подданных», а «команда граждан» - великое достижение отечественного спорта, которым нельзя не гордиться. В этой гордости болельщики на швейцарских аренах поднимали флаги с оскаленным медведем и надписью ”Red machine is back” (напомним, «красной машиной» в 70-е канадская пресса именовала советскую сборную). Вот об этом флаге и надписи и поговорим.

У нас медведя как национальный символ любят даже те, кто не голосует за «Единую Россию». Нашенский он, мишка: большой, мощный, любитель меда, немножко неуклюжий и бесхитростный, но «добрый внутри». Именно таким рисуют лесного великана русские сказки, на которых мы все выросли, именно таким многим из наших соотечественников представляется и собирательный образ России. Но в европейских культурах такого образа медведя НЕТ! У них либо плюшевый медвежонок – либо злой, хищный, к тому же не слишком умный зверь. И именно такой рисуют Россию европейские газетные карикатуристы в пору обострения противоречий – будь то вокруг Турции в середине века XIX или Грузии в начале века XXI. Нет в нем никакой доброй души: это просто сигнал опасности, причем опасности тупой и непредсказуемой. Так что, поднимая образ медведя (да еще как нарочно оскаленного), мы, конечно, тешим свое самолюбие, возможно, укрепляем патриотизм, но с точки зрения «внешнеполитического пиара» - только собственными руками закрепляем негативные имиджевые стереотипы в отношении России.

Теперь о «красной машине». Только в последние годы у сборных России появилась форма. Не удивляйтесь: одеты российские спортсмены все минувшие годы были неплохо. Но был ли десяток лет назад ответ на вопрос: каковы национальные цвета сборной? Футболисты играли в белой форме, лыжники бегали в синей, только хоккеисты, кажется, никогда не отказывались от красных свитеров. Другими словами, единых цветов российских команд после распада СССР не существовало. Не было символа, подобного французским «трехцветным», итальянской «скуадре адзурре» или бельгийским «красным дьяволам». Ранняя независимая Россия просто не понимала важности такого символа как форма сборной (особенно победоносной) для укрепления патриотизма. Только тогда – году в 1992 – можно было восстановить форму сборной имперской России, но, думаю, в тогдашних спортивных верхах просто никто не знал, что таковая существовала. В отношении исконно русских символов уровень «манкуртизма» в элите вообще был высоким, что же касается символов спортивных, он был стопроцентным. А форма у сборной России по футболу была: в 1912 она провела 2 официальных матча – в оранжевых футболках и черных трусах, т.е. цвета были избраны по ленте ордена Св.Георгия. И быть бы сегодняшним российским спортсменам похожими по цвету на голландцев… если бы кто-то об этом вспомнил и озадачился установить такую форму. А так просто все отдали на откуп федерациям по видам спорта – и потеряли «национальные цвета». При всей своей нелюбви к красному цвету как символу России, все же признаю: лучше уж красная, лишь бы единая. Красные майки наших спортсменов «выучил» весь мир (а оранжевых никто не помнил). В конце концов, форма не обязательно должна воспроизводить цвета национального флага: итальянцы – лазурные, немцы – бело-черные, голландцы – оранжевые, бельгийцы – красные. Главное условие символа – его неизменность. Так что пусть уж наша машина будет красной. Но только не забываться! А то вот праздновала КПРФ день пионерии (он тоже в мае). 3 тысячи(!) детей приняли на Красной площади в пионеры, и, обращаясь к ним, Геннадий Зюганов призвал детей «выполнять лучшие традиции советской державы» и хранить «верность красному знамени». По-моему, он совершенно отчетливо имеет в виду не партийный, а государственный символ. Игры с красным цветом как символом остаются небезопасными.

У наших спортивных руководителей на хоккейном чемпионате равно как и многих других россиян в эти дни в петлицах пиджаков появились георгиевские ленточки. Мода на повязывание ленточек на антенну автомобиля нашла свое продолжение. В том, чтобы носить на автомобиле или в петлице оранжево-черную ленту, разумеется, ничего плохого нет. Но и хорошего тоже немного: это как советские акции «я голосую за мир» - поставил галочку или привязал ленточку (случайно ухваченную в праздничные дни)– ну и что? Вспомним внешне похожую британскую традицию, свойственную и другим странам Британского Содружества– перед Днем поминовения павших в войнах ХХ века (второе воскресенье ноября) носить на груди искусственный цветок мака (символ скорбных полей Фландрии, воспетый канадским поэтом Джоном Маккреем). Однако этот мак можно получить только внеся пожертвование в благотворительную ветеранскую организацию. Дело не только в том, что на нужды ветеранов поступают денежные средства: жертвующий одновременно совершает акт и патриотизма и милосердия, а, нося цветок мака, как бы призывает всех сограждан совершить подобный поступок. Если бывали в Англии в начале ноября, наверняка вспомните, как часто на улицах встречались люди с алым маком в петлице.

Не сомневаюсь, что многие наши соотечественники не отказались бы покупать георгиевские ленточки, если бы знали, что собранные средства пойдут на нужды ветеранов. Только вряд ли это реально: у нас есть чувства сострадания – но нет благотворительных или иных общественных организаций, которые пользовались бы доверием граждан. Если Вы увидите, что кто-то продает георгиевские ленточки – на перекрестке, в переходе, супермаркете (а именно так распространяют маковые цветы «у них»), поверите ли Вы, что это собирают деньги для ветеранов? Или решите, что это очередной «лохотрон», каковых насмотрелись немало за последние два десятилетия? Символ – не игрушка, обращение с ним и поклонение ему – гражданский поступок, и если в обществе нет доверия, никакой символ не будет работать в полную мощь.

Разговор о символах можно продолжать до бесконечности. Почему у нас нет высшей государственной награды? То есть, есть конечно. Даже не одна: на эту роль претендуют и советская по генетике звезда Героя, и высший имперский орден Андрея Первозванного, и «собственный» Орден «За заслуги перед Отечеством» первой степени. А если высших наград три, ни одна из них не высшая – их авторитет автоматически девальвируется в сознании. Нужно ли выводить на парад – пусть и в самый святой для нас день - тяжелую технику, которая уродует дорожное покрытие? Сколько стоит его замена после того, как один раз танки проехались по Красной площади? А когда у тебя под окнами из одной из боевых машин с громких хлопком вырывается пламя и валит дым (история не выдумана: так реально случилось на моей улице в прошлом году) – думаешь о чем угодно, но не о празднике. Недаром, по данным агентства «Башкирова и партнеры» 37% россиян считают, что празднование следовало бы сделать менее пышным.

Меня радует, что российское государство обретает свои символы, и они получают искреннюю поддержку граждан. Но символы – сильное оружие, и государство не имеет права не управлять этим процессом. Я хотел лишь обратить внимание на то, насколько это важно.

Борис Макаренко – председатель Правления Центра политических технологий

Версия для печати