20.05.2009 | Алексей Портанский

Россия-ЕС: охота к перемене мест

21-22 мая в Хабаровске состоится очередной 23-й по счету саммит Россия-Евросоюз. Это будет уже второй случай, когда подобное мероприятие проводится за уральским хребтом – в июне 2008 года саммит состоялся в Ханты-Мансийске. Главным инициатором радикальной смены мест для российско-европейских встреч на высшем уровне выступил президент Дмитрий Медведев, который убежден, что таким образом наши партнеры смогут «лучше почувствовать Россию, а стало быть, наши отношения станут более фундаментальными, более четкими, более понятными».

Было время, в начале 90-х годов минувшего столетия, когда сам факт налаживания встреч на высшем уровне между Россией и Евросоюзом со строгой регулярностью два раза в год считался отдельным достижением, за которым собственно следовала уже конкретная повестка дня. Эти встречи были откровенно по душе первому российскому президенту Борису Ельцину, который ощущал себя первопроходцем в строительстве отношений нового типа между демократической Россией и объединенной Европой. Именно Борис Ельцин в июне 1994 г. на острове Корфу в церкви св.Михаила поставил свою подпись под первым масштабным документом, охватывавшим самый широкий круг вопросов отношений между Россией и Европейскими Сообществами – Соглашением о партнерстве и сотрудничестве (СПС).

Сегодня регулярные саммиты Россия-ЕС стали в целом рутинными событиями, хотя в их повестке значатся вполне серьезные и острые вопросы. Что касается предстоящей встречи в Хабаровске, то там главными темами станут: состояние и перспективы энергодиалога, присоединение России к ВТО, безопасность в Европе, включая ситуацию на Южном Кавказе, противодействие глобальному экономическому кризису.

Энергетика в последнее время остается самой сложной сферой для переговоров, что со всей убедительностью показал новогодний газовый конфликт с Украиной. В марте новым раздражителем для Москвы стала совместная декларация Украины и Евросоюза о модернизации украинской газотранспортной системы. Мнением России по столь важному для нее вопросу фактически пренебрегли. Свое недовольство случившимся откровенно высказал премьер Путин. Позднее российская сторона устами министра энерегетики С.Шматко заявила, что она не будет присоединяться к упомянутой декларации. Однако это не означает нашего отказа от сотрудничества - переговоры с партнерами из ЕС на эту тему как раз будут проведены в Хабаровске, и Украине очевидно в ближайшее время, по словам того же Шматко, будет предложен наш вариант многостороннего консорциума по модернизации ее трубопроводов.

В рамках энергодиалога Европейский Союз намерен выяснить в Хабаровске, возможно ли урегулировать длящийся уже несколько лет спор вокруг Энергетической хартии. По мнению Брюсселя, этот документ должен гарантировать надежность поставок энергоносителей из России в Европу и право на капиталовложения обеих сторон в энергетическом секторе. Однако Москва неоднократно заявляла о негативном отношении к документу, который ЕС считает важной составной частью нового соглашения о партнерстве с Россией. По мнению президента РФ Медведева, в рамках Энергетической хартии невозможно было найти решение газового конфликта с Украиной. Поэтому Россия ее не ратифицировала и не считает себя связанной ее положениями И теперь Москва видит своей задачей обеспечить на будущее баланс интересов стран - производителей энергоресурсов, транзитных государств и потребителей энергоресурсов. Для решения данной задачи Россия намерена предложить мировому сообществу разработать новую правовую базу по сотрудничеству в области энергетики.

Маловероятно однако, что лидеры Евросоюза согласятся отказаться от Энергетической хартии. Вместе с тем достигать взаимопонимания все же удается. Россия и Евросоюз считают необходимым избегать в будущем любых газовых споров между Россией и Украиной и намерены найти устойчивое, долгосрочное решение вопроса обеспечения безопасности поставок энергоресурсов на рынок ЕС и выполнения своих взаимных обязательств по контрактам с европейскими потребителями.

Еще одна «головная боль» Москвы, связанная с энергетикой, но не только с ней, - «Восточное партнерство». Как заявил недавно глава Еврокомиссии Баррозу, цель «Восточного партнерства» - политическая ассимиляция и экономическая интеграция для повышения уровня стабильности и безопасности на восточной границе Евросоюза. В Москве за этой безобидной формулировкой усматривают чуть ли не очередную попытку создания новых «разделительных линий» в Европе. Конечно, говорить о «разделительных линиях» повода пока нет, но, к примеру, создание южного энергетического коридора в обход РФ вполне может стать реальным следствием втягивания ближайших соседей России (Азербайджана, Армении, Грузии, Молдавии, Украины, а также Белоруссии) в орбиту Евросоюза в рамках «партнерства». В повестке дня саммита, насколько известно, вопрос о «Восточном партнерстве» не значится, однако в дискуссиях эту острую тему вряд ли удастся избежать.

В Хабаровске «Европейский Союз будет добиваться от российской стороны большей ясности о ее намерениях в отношении ВТО», - так заявил на днях министр иностранных дел Швеции Карл Бильдт, чья страна с 1 июля станет председателем в ЕС на очередные шесть месяцев. Сказанное следует воспринимать как пример верной (с позиций ЕС) дипломатической тактики в преддверии сложных переговоров. Как было отмечено на встрече министров иностранных дел ЕС в Брюсселе 18 мая, «в политике Москвы появляются признаки протекционизма». После такого заявления вполне логично покритиковать Россию, указав ей, что протекционизм никак не может способствовать завершению процесса присоединения РФ к ВТО. Так видится вопрос из Брюсселя. Понятно, что из Москвы он выглядит несколько иначе.

Упрек в протекционизме в принципе можно было бы принять – мы действительно, защищая своих производителей в условиях кризиса, подняли пошлины на ряд товаров. Беда только в том, что этот упрек следует нынче адресовать почти всем странам G20, т.е. всем ведущим государствам Евросоюза наверняка. При этом нелишне еще пояснить, что те меры поддержки, которые оказали в последние месяцы те же Германия и Франция своему автопрому являются более долгоиграющими и, следовательно, более наносящими ущерб нормальной конкуренции, чем импортные таможенные пошлины, введенные в РФ на ограниченный период. Однако вопросами протекционизма тема присоединения России к ВТО не ограничится. В ней спрятаны еще несколько чувствительных для обеих сторон моментов, о которых они, по обоюдному согласию, не хотят до поры говорить открыто.

Вероятно, в Хабаровске представители ЕС не удержатся, чтобы не упрекнуть Москву в «невыполнении многих договоренностей по кризисным грузинским регионам Абхазии и Южной Осетии». Российскую сторону это не должно смутить. Со своей стороны она может предложить обсуждение вопроса безопасности на европейском континенте, имея в виду инициативу президента Медведева о разработке договора о новой архитектуре европейской безопасности. Эта инициатива была выдвинута после вооруженного конфликта в Южной Осетии. По мнению министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова, у российской инициативы немало сторонников в Европе, что позволяет надеяться на ее дальнейшее конструктивное обсуждение.

Алексей Портанский – ведущий научный сотрудник Института торговой политики ГУ-ВШЭ, к.э.н.

Версия для печати