28.05.2009

Будет ли в России банковский кризис?

Несмотря на оптимистичные возгласы некоторых представителей российского руководства о том, что экономика, наконец, достигла дна и главное от него оторваться, в экспертном экономическом сообществе преобладают совсем иные настроения. Сейчас экономисты не только говорят о том, что экономика не нащупала дно, но и предвещают новый банковский кризис. В каком состоянии находится российская банковская система «Политком.Ру» поинтересовался у Никиты Масленникова советника Дирекции по социально-экономическим проблемам развития фонда Институт современного развития.

- Основную угрозу усугубления кризисных последствий российские экономисты долгое время видели в неустойчивости банковской системы, на поддержание которой впоследствии были выделены огромные средства. Однако сейчас экономисты вновь предрекают возможность усиления кризисных явлений из-за второй волны банковского кризиса. Так ли это?

- На мой взгляд, сейчас трудно сказать, будет ли новая волна банковского кризиса, потому что понятие это размытое. Критерии банковского кризиса существуют, но соответствует ли российская ситуация им, это большой вопрос. То, что определенное количество проблем серьезных и системных накапливается в банковской сфере, это медицинский факт. Относительно универсальным показателем, полностью соответствующим международной практике, является скорость «вползания» в кризис «плохих» долгов. Речь идет о просроченной задолженности у банков по тем кредитам, которые они выдали заемщикам. Здесь у нас на сегодняшний день существуют огромные споры, связанные с единством измерений объема «плохих долгов». ЦБ традиционно работает в системе российских стандартов бухгалтерского учета, поэтому у них просроченные долги по банковской системе не превышают 4% на конец апреля 2009 года. На их взгляд, до кризисного обострения еще далеко. Но даже по этой статистике настораживает серьезный рост просроченной задолженности с начала этого года — по меньшей мере, в 2-2,5 раза. Что касается других регуляторов, например, министерства финансов, то оно оперирует международными стандартами финансовой отчетности. Если пересчитывать по этим критериям, то получается, что уже на сегодняшний день просроченные долги составляют как минимум 8-10%. В традиционной практике, принятой во всех странах с развитыми и развивающимися экономиками, «просрочка» свыше 10% — это уже кризис «плохих» долгов, который требует системного вмешательства регулятора. Как вы видите, точки зрения Минфина и ЦБ значительно отличаются. И между ними находятся все проблемы нашей финансовой системы до сих пор не признанные и не проявленные. Есть еще третья точка зрения тех банков, которые сегодня непосредственно связаны с международной практикой и работают в более жестких стандартах. Я думаю, что для серьезной аналитической работы надо опираться на оценки наиболее продвинутых банковских структур, вовлеченных в деятельность мировых финансовых рынков, таких мало. Не так давно в середине мая такое исследование опубликовали аналитики «Ренессанс Капитал». Хочу отметить, что в последние несколько лет аналитическая команда «Ренессанс Капитала» стабильно занимает первые строчки в рейтинге соответствующих подразделений российских банков. Их оценка: по оптимистическому сценарию к концу 2009 года получается уровень «просрочки» 18-20%, по пессимистическому сценарию – около 30%. 30% - это полномасштабный банковский кризис, схлопывание целых эшелонов банковских структур, то есть это очень серьезно.

- Как уровень «просрочки» влияет на функционирование банков?

- В практической банковской деятельности это означает, что на просроченные кредиты банки обязаны резервировать дополнительные средства из прибыли, затем из капитала. И по сути банки начинают работать на отрицательный результат. Вот уже при 20-25% «плохих долгов» вся банковская система, за исключением, может быть, «Сбербанка», сработает в минус, то есть капитал будет проедаться, что требует докапитализации банковской системы, чтобы она элементарно смогла осуществлять свои платеже-расчетные функции. Я уже не говорю о приросте кредитования реального сектора. Докапитализация при 20% просроченных кредитов означает 26 млрд. долларов, при 30% - 71 млрд. долларов. Как ни «выкручивай», прогноз валютного курса, при наилучшем раскладе потребуется порядка 800 млрд. рублей. Это те средства, которые надо вливать в систему, чтобы она сохранилась на плаву. «Сбербанк» при этом тоже не остается в стороне, но ему легче, потому что главный акционер ЦБ и в принципе 500 млрд. рублей субординированных кредитов для «Сбербанка» уже отложены. Плюс не исключено, что в этом году «Сбербанк» пойдет на дополнительную эмиссию 15 млрд. акций, что будет означать приток в cashflow где-то порядка 500 млрд. рублей. Даже такой гигант, как «Сбербанк» нуждается во вливаниях, если все пойдет по нынешней траектории.

В начале этой недели известное и уважаемое консалтинговое и аудиторское агентство Standart and Poors опубликовало свои оценки перспектив банковской системы Казахстана и России, где высказало предположение, что уровень просроченной задолженности в Российской Федерации может при оптимистическом сценарии достигнуть 35%, при реалистическом – 50%, при пессимистическом – 60%, что означает схлопывание всей системы. Вот такая картинка, которая позволяет сделать определенный вывод: у нас есть признанное нарастание проблем, но нет признанного ожидания кризиса в банковской сфере. Предположим, что кризис не произойдет — проснутся денежные власти и займутся докапитализацией банковской системы. Тем не менее, банковская система по этому году обречена на серьезную стагнацию. Чтобы этого не произошло, нужно чтобы прирост кредитов был выше инфляции, которая прогнозируется на уровне 13% по 2009 году. То есть прирост кредитов должен быть хотя бы 14-15%, что очень проблематично. Завершая ответ на этот вопрос, будет ли кризис, сказать не могу, но стагнация банковской системе обеспечена на 98%.

- Какие есть реальные инструменты преодоления банковского кризиса и сохранения банковской сферы на плаву?

- Центральный банк предложить ряд регулятивных новаций, о чем проинформировал первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев на встрече с Ассоциацией региональных банков. Недавно говорил об этом и министр финансов Алексей Кудрин. В целом предполагаемые действия сводятся к следующим вещам. Первое – будут использоваться механизмы, которые были уже запланированы и не реализованы – это докапитализация банков в соотношении 3:1, на один рубль собственника государство вкладывает свои 3 рубля. Там не слишком много денежных ресурсов: если вычесть из этих субординированных кредитов долю «Сбербанка», то на все остальные банковские структуры остается порядка 185 млрд. рублей. Но может быть, эта сумма и будет увеличена. Намеки на сей счет денежные власти делают. Боюсь, что этого недостаточно, чтобы купировать эти вопросы с докапитализацией банков, хотя это необходимо будет делать. Эффективность зависит от того, как это все будет происходить по срокам и адресам.

Второе – ЦБ будет готов кредитовать банки под залог ипотечных кредитов и золота. Это тоже серьезная мера, которая может помочь банкам пережить надвигающийся вал проблем. Но мы не должны переоценивать конечный результат: на сегодняшний день в РФ весь объем ипотечных кредитов составляет около 500 млрд. рублей. Предположим, всех их примет ЦБ под залог, что невозможно, потому что отчасти оператором выступает АИЖК со своими технологиями. Тем не менее, предположим, что 500 млрд. рублей банки могут получить, плюс «суборды» на 500 млрд. ЦБ в сумме наберет где-то 800 млрд. рублей, т.е на грани той докапитализации, которая потребуется при уровне просроченных кредитов 18-20%. А если этот уровень будет больше? Что касается залога золота, то это очень экзотическая мера, на самом деле, игроками на золотом рынке являются госбанки – это «Сбербанк», это отчасти «Газпромбанк», это «ВТБ». Весь этот круг «пламенных революционеров» исключительно узок. Для них, конечно, этот механизм является облегчением и, может, им не понадобится залезать в свою квоту субординированных кредитов. Для всех остальных эта мера слишком обременительная и большинство банков до нее просто не дотягиваются.

Есть еще один способ, который предлагают ЦБ и Минфин, а именно войти государству в капитал коммерческих банков выпуском минфиновских одновременно облигаций федерального займа, которые потом были бы конвертированы по определенному коэффициенту на привилегированные акции. При этом федеральные облигации можно заложить в ЦБ. Через 5 лет банк может воспользоваться правом обратного выкупа привилегированных акций. Но технологически пока это все неясно, все на уровне идей. Конечно, определенному кругу банку это поможет и не будет обременительным для бюджета. Опять-таки этим правом сможет воспользоваться только ограниченный круг, потому что привилегированные акции может выпускать тот, кто уже является акционерным обществом. У нас далеко не все банки являются открытыми акционерными обществами, хотя ЦБ долгое время этого добивался, но не все прислушались. Пока речь идет о хорошей и технологичной инициативе, но вопрос, сколько банков сможет воспользоваться этой программой остается открытым. Предположу, что круг ее участников будет ограничен первыми 30-ю банками.

- Насколько это катастрофично?

- По большому счету, я не вижу здесь ничего страшного, потому что без объявления войны «война» уже объявлена, происходит запуск и ускорение консолидации банковского сектора, что нужно было делать несколько лет тому назад. Сегодня кризис заставляет консолидироваться, что представляется мне пока положительным, но не безболезненным, потому что очень многие банки не доживут до конца года. Инструменты есть определенные, через какое-то время можно будет говорить о других. Но то, что уже обнародовано в планах ЦБ, позволяет перевести дух и взять паузу. Но повторюсь, это будет касаться далеко не всех, поэтому нужно страховать последствия того, что значительная часть банков будет рушиться. Кроме того, по своей размерности все меры могут не позволить разрулить круг нарастающих проблем при уровне «просрочки» приближающейся к 30%, эти все меры, о которых речь шла выше, дадут результат на уровне 15-20 и то «ноздря в ноздрю».

- Как будут влиять на кредитование реального сектора нынешнее состояние банковской системы и ее перспективы?

- Очень негативно влияют, и это будет продолжаться. Итоги первого квартала и особенно апреля малоутешительны: по апрелю – падение промышленности почти 16,9% по сравнению с прошлым годом, ВВП по отношению к четвертому кварталу 2008-го рухнул на 23%. Были предположения, что промышленность вышла на дно, замерла и начала приспосабливаться на рубеже января-февраля, но они не подтверждаются – промышленность продолжает устойчиво съезжать вниз. Удельный вес растущих производств 25% от всего общего выпуска, а тех, кто устойчиво продолжает падать — 45%, все что между ними находится в зоне неустойчивости. Пока вынужден констатировать, что ожидания роста кредитования промышленности оказались преждевременными. Параллельно с падением производства происходит и рост просроченной задолженности. К одной проблеме подобралась другая. И по году я не вижу оснований для вывода - эффект кредитного сжатия будет преодолен. Пока мы не преодолеем кризис «плохих» долгов говорить о перспективах кредитования реального сектора затруднительно. Это означает, что будет длительный период, если не спада (промышленность может и «замереть»), то рецессии.

- Каков генезис нынешних кризисных проявлений?

- Получается удивительная вещь: первые осенние месяцы Россия столкнулась с двумя внешними шоками – мы оказались отрезаны от мировых рынков капитала, что существенно обострило проблему корпоративной задолженности, одновременно упали цены на наши экспортные товары. В принципе к этому мы уже более или менее приспособились. С середины первого квартала началась уже полномасштабная циклическая рецессия внутри России, апрельские данные и данные первого квартала 2009 года свидетельствует о том, что фаза спада началась и будет носить длительный характер. Но самое любопытное и неприятное в том, что внутренняя циклическая рецессия является формой, в которой существует глубокий внутренний структурный кризис экономики с огромным количеством нерешенных проблем. И эти проблемы по ходу реализации антикризисной программы только усиливаются: конкуренции становится меньше в силу того, что разрастается государственный сектор; частная собственность имеет тенденцию к деградации; финансовая система пребывает в крайне тяжелом состоянии и, боюсь, что в ближайшие 1,5-2 года по международным меркам конкурентоспособной считаться не может; инвестиционный климат ухудшается, за исключением спекулятивных набегов коротких и «горячих» денег на фондовый рынок. При этом бюджетная политика становится крайне мягкой, что вызывает угрозу макроэкономической стабильности на несколько лет. Денежно-кредитная политика не избавилась от своих хронических болезней - мы опять вынуждены будем одновременно бороться с укреплением рубля и ростом цен. Хотя девальвационный эффект уже исчерпан, радикального прироста импортозамещения не случилось. Рубль продолжает тяжелеть, а это значит, что тот, кто захочет откликнуться на международный спрос, будет «придавлен» крепнущей национальной валютой. Всё мы не раз уже видели в прошлые годы. Сильно переукрепленный рубль – это риски новой девальвации, что демобилизует и сковывает экономических агентов. Одновременно, это показатель серьезных структурных проблем в денежно-кредитной сфере. Кризис не подвигает к решению того, чем мы болели все прошлые годы, что нам мешало развиваться. Мы до сих пор не занимаемся реформой естественных монополий, которые генерируют реальную инфляцию издержек. Мы забываем о том, что дефицит бюджета в рамках нескольких лет может быть ликвидирован за счет проведения структурных реформ в отраслях и секторах, принимающих наибольшее количество бюджетных расходов, которые можно замещать частными инвестиционными деньгами, для чего надо менять правила игры. Это в том числе касается социального сектора, потому что та неразбериха, которая царит в сфере накопительной пенсионной системы, существенно тормозит развитие и финансового рынка, я уж не говорю о других аспектах. Это все те самые системные проблемы, с которыми мы сталкивались все 2000-е гг., а сейчас они нас обрекают на существенную величину бюджетного дефицита, хотя м прогнозируемого к сокращению.

Мне кажется, это самое опасное. Рецессия рано или поздно может закончиться в силу того, что российская экономика достаточно сильно интегрирована в мировое хозяйство. Спрос на экспортные товары рано или поздно восстановится. Но это не будет означать, что мы вышли из кризиса. Нас вытащит «на хвосте» мировая экономика. А все остальные наши структурные проблемы сохраняются, при этом мы выйдем из кризиса обремененными их большей остротой и тяжестью. Сегодня надо думать, каким образом проводить «перезагрузку» и переформатирование экономических институтов посредством антикризисных мер, так, чтобы они были нацелены не только на борьбу с текущей рецессией, но и на преодоление системных проблем. Это серьезный вызов для всех: и для власти, и для бизнеса, и для общества.

Тем не менее, закончу на оптимистической ноте. Бюджетное послание на 2010-2012 гг. Президента РФ Дмитрия Медведева, обнародованное на этой неделе, похоже становится точкой отсчета «нового времени» для антикризисных действий. В нем нет пафоса, зато много «техзаданий». Обнадеживают и главные принципы: бюджетная политика должна строиться на основе макроэкономической стабильности; безусловный приоритет – рост эффективности использования государственных средств; господдержка в условиях кризиса только в обмен на собственные усилия по модернизации и инновационному развитию. Тем самым, по сути дела, дан старт процессу «перезагрузки» антикризисных действий с ориентацией на их постоянное перерастание в механизмы стимулирования качественного послекризисного роста. Крайне важно, на мой взгляд, приложить теперь эти политические импульсы к задаче серьезной реструктуризации не только банковского сектора, но и всей финансовой системы.

Беседовала Ольга Мефодьева

Версия для печати