24.10.2009 | Владимир Рыжков

Самая нетривиальная задача нашего времени

Выход в свет юбилейного сборника «Россия: итоги трансформации» (изд. МШПИ, М. 2009 г.), посвященного 15-летию ежегодных летних политологических форумов на Алтае, и содержащего материалы юбилейной конференции 2008 года, позволяет вернуться к общей оценке итогов трансформации России последних полутора десятилетий, шире – в постсоветский период.

1.

С точки зрения результатов внутриполитического развития, главным итогом двух десятилетий транзита стала произошедшая в годы президентства В. В. Путина консолидация российского государства не на демократической (что предполагалось и декларировалось на старте перехода, и что предписывает, в частности, действующая Конституция 1993 г.), а на авторитарной основе. Существующий в России политический режим демонстрирует высокую степень устойчивости, вполне соответствуя при этом общепринятым характеристикам авторитарных режимов (власть осуществляется узкой правящей элитой при минимальном участии населения, демократия ограничена, существенно ограничены полномочия представительных институтов, игнорируется принцип разделения властей, ущемляются гражданские и политические права, произошло незаконное (или квазизаконное) присвоение власти правящей группой, региональные и местные органы власти превращены в марионеточные структуры, произошла резкая концентрация власти в руках исполнительной ее ветви во главе с президентом/премьером, велика персонификация власти в лице В. В. Путина).

Полтора года президентства Д. А. Медведева не принесли никаких изменений в российской политической жизни, политический режим и политические практики сохраняются в неизменном виде. Не произошло изменений в элитах, расстановке сил, перегруппировки региональных и экономических игроков. Новый глава государства действует в фарватере действий В. Путина. Последний открыто демонстрирует свои политические амбиции относительно возвращения в Кремль в 2012 году, что, после известного изменения Конституции, может обеспечить ему удержание власти как минимум до 2024 года. Россия сегодня как никогда близка к оформлению практически пожизненного режима личной власти В. Путина и его группы.

Консолидация нового издания российского авторитаризма стало в большей мере выбором политических и экономических элит, нежели выбором народа.

Безусловно, социология рубежа 90-х и 2000-х годов фиксировала общественный запрос на «наведение порядка», установление политической и экономической стабильности. Однако ни одна из основных мер по сворачиванию демократических свобод и демонтажу демократических практик и институтов, инициированных администрацией В. Путина, не имела поддержки большинства, а часть из них были крайне непопулярны (такие, как отмена выборов губернаторов и выборов депутатов Госдумы от одномандатных округов). Антидемократические реформы удалось легко осуществить не в силу народной поддержки, а в силу традиционной народной пассивности.

Элиты вовсе не были грубо принуждены к новому путинскому порядку, как об этом часто принято думать. Во-первых, основная часть элиты ельцинского периода (высшие чиновники, основная часть олигархов и губернаторов) легко интегрировалась в новую властную структуру. Во-вторых, некоторые потери власти и влияния (в пользу путинской бизнес - властной группы и т.н. «силовиков»), были с лихвой компенсированы новыми приобретениями. А именно – ликвидацией политической конкуренции, отменой выборов и фактическим переходом к бессрочному и бесконтрольному правлению регионами, как и откровенной ставкой власти на поддержку монопольного крупного бизнеса. Правящие элиты при Путине получили возможность править и обогащаться, избавившись от всех и любых форм публичного контроля и подотчетности. Лояльность путинской группе в обмен на возможность бесконтрольного и бессрочного властвования и обогащения – суть элитного «общественного договора» путинской эпохи.

Новая государственная идеология строится на имплементации в обновленной форме трех базовых идеологем Советской империи:

- идеала «великой державы» , занятой защитой своего величия в мире, противостоянием, прежде всего Западу, выполняющему важную для внутренней легитимации режима роль главного и извечного врага России;

- идеала государства «твердой руки», (сильного авторитарного государства во главе с жестким лидером) без которого, согласно официальной версии, Россия не может ни быть великой державой, ни даже сохраниться как единое государство;

- представлении о необходимости государства дирижистского и патерналистского, непосредственно руководящего отраслями и предприятиями, а также берущего под свою защиту «простого человека», не способного иначе выжить самостоятельно.

Такая идеология «суверенной демократии» начисто исключает либеральные и демократические ценности и практики, делает неизбежным установление политической и экономической монополии внутри страны и внешнеполитическую конфронтацию по ее границам, курс на изоляцию страны от внешнего мира. Это объясняет также возрождение сталинского культа, так как Сталин в наибольшей степени воплощает «идеал» великодержавности, сильного авторитарного государства, дирижизма и патернализма.

Итогом двадцати лет транзита стало его завершение, и превращение России постсовесткой в Россию неосоветскую.

2.

Сможет ли неосоветская Россия выдержать обостряющуюся глобальную конкуренцию в ближайшие 10 – 20 лет, решить жизненные задачи своей модернизации?

У путинской России меньше шансов на успех, чем у молодых демократий Европы, Азии и Латинской Америки, и чем у авторитарного Китая. Главным негативным фактором, отличающим Россию от других развивающихся стран, является глубокое сращивание публичной власти и бизнеса, немыслимое ни в Китае, ни в Индии, ни в Бразилии, ни в других местах. Авторитаризм, дополненный сращиванием власти и бизнеса (не только на федеральном, но на всех уровнях власти) продуцируют ряд фундаментальных структурных проблем, обусловленных самой природой режима, стоящих на пути российской модернизации. На три из них указывает Егор Гайдар:

- Широкое распространение – с тенденцией с постоянному воспроизводству и росту, коррупции.

- «Склеротичность» режима (неспособность к инновациям, к созданию условий для них, к повышению конкурентоспособности). Последние данные свидетельствуют, что технологический и научный уровень страны продолжает падать, доля предприятий, применяющих инновации, сокращается.

- Прямое провоцирование «утечки мозгов» из страны (о чем свидетельствует недавнее открытое письмо молодых российских ученых, работающих за рубежом в газете «Ведомости»).

К этим трем структурным проблемам следует добавить еще три:

- Невозможность на деле установить режим верховенства закона, в том числе защитить частную собственность и контракты, обеспечить независимость, а значит, дееспособность судебной системы.

- Невозможность на деле создать равные условия конкуренции на рынках, ограничить аппетиты монополий, создать равные условия доступа на рынки, ограничить субсидии и протекционизм и т.д.

- Невозможность снизить до приемлемого уровня социальное и региональное неравенство (политические и экономические монополии приводят к концентрации богатств в руках узких элит и центре страны).

Без изменений в политическом режиме Россия будет обречен на более быстрый или более медленный упадок, проигрыш в глобальной конкуренции своим основных конкурентам. Важно понимать, что неуклонное ухудшение качественных характеристик России, наблюдавшееся все последние годы, является не результатом ошибок политики государства, а прямо связано с базовыми характеристиками установившегося политического режима государственно-капиталистического и бюрократического авторитаризма, сращивания власти и бизнеса.

3.

Каковы шансы на изменения столь неэффективной системы, на переход к более эффективной политической и экономической модели развития страны? Эти шансы невелики. Нельзя недооценивать политическую волю и ресурсы тех, кто находится у власти. И шире – тех, кто стоит за сохранение сложившегося статус-кво. Как и то, что значительная часть населения страны поддерживает установившуюся, пусть и на очень низком уровне, стабильную жизнь, и продвигаемые властью неосоветские идеологемы. На сохранение устойчивости режима будут работать и кажущиеся пока неисчерпаемыми природные ресурсы России, восточная часть которых продана на днях поднимающемуся Китаю.

В то же время Россия не является в наши дни монолитным обществом, в нем есть силы, которые реально проиграли от путинской «вертикали власти» и могут выступить питательной средой для перемен. Можно говорить о трех таких силах («лагерях»):

«Либералы» («Левада – центр» насчитывает таких не менее 15- 20 % населения страны, в основном проживающих в крупных и средних городах, с высшим образованием, с активным образом жизни). Заметно, что именно в крупных и средних городах, с более высоким уровнем образования и жизни, самая низкая поддержка «партии власти» на выборах.

«Демократы» в широком смысле этого слова – от коммунистов до прочих левых, от независимых профсоюзов до многочисленных некоммерческих организаций, от умеренных националистов до автомобилистов, экологов и т.д. Все эти независимые общественные силы, так или иначе, преследуются властями и лишены, как и либералы, возможности влиять на политику и эффективно защищать свои интересы.

«Земцы» - не встроенная в узкую властную вертикаль часть региональных и муниципальных элит, утратившая свое политическое и экономическое влияние в силу монополизации и вертикализации власти последних лет.

Либералы потенциально могут получить массовую поддержку своей повестки дня с идеями защиты прав и достоинства людей, политических свобод, равенства всех перед законом, прозрачности и подотчетности власти, создания равных условий для политической и экономической конкуренции.

Демократы могут ожидать поддержки идей народного участия в политике и народного контроля, подотчетности власти народу, социальной справедливости, ликвидации сословных и материальных привилегий, беспощадной борьбы с коррупцией, национально-культурной автономии своих народов.

Земцы могут ожидать резонанса от своих идей развития местного самоуправления и укрепления самостоятельности и ресурсной базы регионов, городов и поселков, децентрализации ресурсов и властных полномочий, права людей самим решать свои дела там, где они живут и работают.

Теоретически возможный союз либералов, демократов и земцев, направленный против засилья правящих кланов, высшей федеральной бюрократии и господствующих монополий, мог бы изменить соотношение сил. Толчком мог бы стать текущий экономический кризис, если он продлится дольше и будет более глубоким, чем предполагает действующая власть. Как можно было бы практически создать подобный союз столь различных сил в столь большой и разнообразной стране, как Россия – возможно, самая нетривиальная задача нашего времени.

Владимир Рыжков - профессор ГУ "Высшая школа экономики", председатель общественного движения "Выбор России".

Материал подготовлен на основе доклада в Центре Карнеги 16 сентября 2009 г.

Версия для печати