16.11.2009 | Игорь Бунин

Послание президента: политика и технологии

12 ноября президент России Дмитрий Медведев обратился с ежегодным посланием к Федеральному собранию РФ. Это первое послание, которое готовилось не кулуарно, а заранее обсуждалось в рамках общественной дискуссии. Как заявил сам Медведев, «черновиком» стала его статья в «Газете.ру» «Россия, вперед!» В послании можно выделить две крупные плоскости, которые трудно согласуются между собой. Первый – это модернизация как политический проект. Второй - реальный технократический набор решений в рамках реализации социально-экономической государственной политики.

До сих пор вся дискуссия вокруг статьи Медведева застрагивала одну важную проблему (и это формировало главную интригу послания): как далеко президент готов зайти в реформировании государственной системы. Ответ на этот вопрос позволял понять, является ли модернизация политическим проектом или все-таки реальным планом действий, набором структурных реформ, затрагивающих основы функционирования и госаппарата, и экономических институтов, и политического режима.

Послание дает на этот вопрос достаточно четкий ответ: модернизации пока формулируется как набор деклараций, как ценностное восприятие будущего, видение того образа России, который нынешняя власть хотела бы видеть в перспективе. При этом даже сам формат обсуждения модернизации показывает, что, во-первых, власть ощущает дефицит идей, во-вторых, она ограничена в инструментах реализации модернизации. Эта ограниченность, скорее всего, связана с потребностью сохранить стабильность режима, преемственность, гарантируя, что в выработке или во влиянии на выработку основных государственных решений будут участвовать только системные силы.

В основе модернизации как политического проекта лежат несколько ключевых моментов. Во-первых, это сохранение логики построения России как сильной конкурентоспособной державы, ключевого игрока на мировой арене. Это одна из главных идей, пользующихся наибольшей поддержкой со стороны общества. «Обретение Россией статуса мировой державы на принципиально новой основе», - поставил цель Медведев. Во-вторых, Медведев отошел от актуального при Путине сравнения будущего и настоящего с 90-ми годами. Он предложил другую систему координат: сравнение с советским опытом достижений и изъянов, фактически признав неэффективной политику прошлых лет, опирающуюся на сырьевые возможности.

Эти два принципиальных момента очень важны, потому что позволяют решать одну крупную задачу: предложить новый политический проект, который в некоторых ключевых местах пересматривает политику предшественника, но при этом остается в его логике, избегая конфликта. Частично эту задачу позволяет решить и оценка Медведевым антикризисных действий правительства, которая была достаточно высока. Предлагается сохранить основные принципы управления, минимизировать реформу институтов, но при этом поставить новые цели в рамках действующих механизмов, но никак не через создание новых.То же самое касается политического режима. Медведев предложил тут целый пакет новаций, которые несколько облегчают возможности для системной оппозиции, но принципиально не меняют характер конкуренции и условия реальной политической борьбы. Никаких решений, направленных на плюрализацию политической жизни, предложено не было.

Собственно проект модернизации строится, пока преимущественно на обозначении целей, но не средств. «В ХХI веке нашей стране вновь необходима всесторонняя модернизация. И это будет первый в нашей истории опыт модернизации, основанной на ценностях и институтах демократии. Вместо примитивного сырьевого хозяйства мы создадим умную экономику, производящую уникальные знания, новые вещи и технологии, вещи и технологии, полезные людям», - заявил Медведев. Проект модернизации, по сути, пока ограничивается лишь общим пониманием необходимости перемен. При этом Медведев демонстрирует, что становится политиком – на момент избрания президентом он был высокопоставленным администратором без значительного публично-политического опыта. В послании президента очевидны аналогии со стилистикой Джона Кеннеди, выдвинувшего программу «Новых рубежей» в период, когда в США существовало ощущение начала отставания от СССР. Реорганизация системы образования, масштабный космический проект, включая полет на Луну (Медведев упоминал о межпланетных полетах) – все эти идеи связаны с именем Кеннеди, инициировавшего американскую модернизацию 60-х годов. Примечательно, что на опыт Кеннеди ориентируется и Барак Обама, с которым Медведев за короткое время выстроил позитивные отношения.

Впрочем, Медведев только начинает становиться политиком – у него пока не сформировалась политическая команда, его выступления – исключая послания (прошлогоднее и нынешнее), статью «Россия, вперед» и некоторые другие - носят подчеркнуто сдержанный характер. Но политическая стилистика постепенно развивается – это заметно как в сигналах (два ярко выраженных антисталинских выступления Медведева, означающих публичный разрыв с тоталитарной традицией), так и в действиях. Недавнее освобождение из заключения под подписку о невыезде генерала Александра Бульбова вписывается в ряд других значимых действий российской власти при президенте Медведеве. Среди них прекращение дела Мананы Асламазян, условно-досрочное освобождение Светланы Бахминой, освобождение под подписку о невыезде замминистра финансов Сергея Сторчака, серьезное смягчение ситуации с «эмигрантом» Михаилом Гуцериевым, который может получить возможность вернуться в Россию. Таким образом, подвергшиеся уголовному преследованию в путинский период лица постепенно выходят на свободу или их дела прекращаются либо переквалифицируются.

Вернемся к посланию. Вторая его плоскость – это технократический набор конкретных задач и решений, которые ставит Медведев. Их главная проблема – в локальности и периферийности. По большому счету, предложенные Медведевым механизмы и изменения не затрагивают основные институты, хотя при этом есть набор и некоторых системных новаций. Но этот набор был известен до обнародования послания и не стал сюрпризом. Более того, Медведев зачастую предпочитал поручать разработку конкретных решений правительству, а не предлагать решения сам. Таким образом, послание отличается такой особенностью как передача выработки решений исполнительной власти. Все «путинские» послания, напротив, предлагали конкретные решения правительству для исполнения, но не для выработки. Из этого можно сделать важнейший вывод: выработка ключевых решений передана на уровень правительства, в то время как за президентом остаются функции коррекции и новации.

Среди такой коррекции важно выделить несколько существенных моментов, которые хотя и не стали новостью, но все-таки были подтверждены (и затем расшифрованы). Так, Медведев призвал не поддерживать неэффективные компании в условиях кризиса. Это уже достаточно известная позиция Кремля, который через несколько месяцев после начала кризиса выступил против многомиллиардных трат на поддержку конкретных компаний, тем более что это вызвало критику со стороны экспертного сообщества и общественности. Особенно остро это проявилось в ситуации вокруг «АвтоВАЗа». Кроме того, Медведев рекомендовал правительству обратить внимание на стимуляцию спроса и подготовить программы поддержки моногородов, тем самым, особо подчеркивая приоритет в принятии подобных решений за кабинетом министров.

Другой пример – это подтверждение позиции Медведева в отношении госкорпораций. В послании Медведев не сказал ничего нового относительно уже ранее озвученной позиции на встрече с представителями РСПП. Однако, по словам помощника президента Аркадия Дворковича, в этих вопросах уже есть конкретные решения. Медведев поручил премьер-министру Владимиру Путину до 1 марта представить предложения о преобразовании работающих в конкурентной среде госкорпораций в структуры других организационно-правовых форм. Кроме того, российскому премьеру предстоит определить временной период существования оставшихся госкорпораций.

Медведев предлагал решения и ставил задачи преимущественно в тех сферах, которые уже ранее были обозначены как «медведевская повестка дня»: модернизация, судебная реформа, неприятие госкорпораций, развитие идей, унаследованных от нацпроектов и т.д. Пока говорить о том, что она расширена, не приходится. Более того, по данной повестке также пока нельзя говорить о продвижении глубоких реформ. Речь все-таки идет об исправлении «шероховатостей», что априори подразумевает признание правильности общей конструкции. Исправления же носят либо очень отраслевой, либо локальный характер, хотя все они направлены на повышение прозрачности институтов.

Так, Медведев говорил о необходимости повышения прозрачности электронных торгов при реализации инфраструктурных проектов, переходе на электронное оказание госуслуг, о необходимости модернизации госсектора и его сокращения, повышения эффективности управления госсобственностью, оптимизации бюджетных расходов и т.д.

Непосредственно проект «модернизация» как таковой в его конкретном виде сведен к тем темам, по которым функционирует президентская комиссия по модернизации. Это внедрение новейших медицинских, энергетических и информационных технологий, развитие космических и телекоммуникационных систем, радикальное повышение энергоэффективности. Медведев достаточно подробно остановится на этом, фактически построив значительную часть своего послания на своего рода отчете о работе соответствующих групп комиссии. В области медицины Медведев рассказал о поддержке отечественной фармацевтики, что во многом основано на уже проделанной работе в самом правительстве. Гораздо больше внимания Медведев уделил проблеме реформирования школьного образования, а также рассказал о мерах по повышению энергосбережения и развития альтернативных видов энергии, поддержке науки. Медведев поручил правительству обеспечить условия для возвращения в Россию ученых, расширить грантовую поддержку разработчиков новейших технологий на конкурсной основе. «Институты развития должны заниматься поиском и отбором перспективных проектов по всей территории страны, предоставлять финансовое содействие инновационным предприятиям, в том числе малым инновационным предприятиям, которые создаются сегодня по известному закону при вузах и научных учреждениях, при этом разделять риски и с частными инвесторами, конечно», - заявил Медведев. Он также поручил правительству в двухмесячный срок подготовить предложения по введению нового порядка согласования разрешительной документации для начала инвестиционных проектов.

Медведев также выступил с рядом либеральных инициатив, среди которых повышение прозрачности работы судов, либерализация уголовного законодательства, смягчение налогового законодательства для НКО, занимающихся социальной тематикой.

Так же как и в статье «Россия, вперед», Медведев уделил больше внимания проблемам Северного Кавказа, снова признав, что причины кроются не столько во внешних, сколько во внутренних факторах. Президент поручил правительству разработать меры по адресной поддержке инвестиционных проектов в республиках Северного Кавказа. Но главной новостью стало решение ввести в кабинете министров должность, в рамках которой будет осуществляться курирование ситуации на Северном Кавказе.

Во внешней политике приоритет отдан прагматизму, отказу от конфронтации, что недавно президент называл концепцией «умной политики». Напомним, что в прошлом году, внешней политике было уделено гораздо больше внимания, что вполне понятно: тогда это было обусловлено витком обострения после войны в Грузии. Сейчас, особенно на фоне «перезагрузки», Москва не заинтересована в накаливании обстановки. Президент тут лишь повторил свои инициативы, ранее озвученные: по борьбе с мировым финансовым кризисом и в области общеевропейской безопасности. «Нас иногда упрекают, что мы всё это придумали против НАТО. Это не так. Мы свою внешнюю политику «против кого-то» вообще не выстраиваем. Но и в НАТО мы не входим… Если бы у нас был такой эффективный институт – институт, который был бы способен остановить агрессора, – то у Грузии не хватило бы наглости развязать войну против Южной Осетии», - сказал Медведев.

Самой же громкой инициативой Медведева в послании стало предложение сократить число часовых поясов, которое, однако, не носит окончательного характера.

Послание Дмитрия Медведева оказалось гораздо более спокойным и политически выдержанным, чем его статья, позиционирующаяся как «черновик» послания. Однако главной проблемой остается оторванность целей от практически предложенных решений. Кроме того, ощущается некоторое противоречие в политической роли Медведева. С одной стороны, он выступил как политический лидер, обозначив не просто амбициозную цель для страны в долгосрочном плане. Он фактически представил альтернативный план развития по отношению к тому, что на протяжении восьми лет делалось при Путине. С другой стороны, Медведев по характеру практических идей и предложений фактически дал понять, что инициатива и полномочия по выработке решений находится не в его руках, а в руках кабинета министров. Отсюда образуется пропасть между пожеланиями и реально предложенными целями, что и привело к скепсису в СМИ и экспертном сообществе. Этот скепсис связан также и с общественными настроениями, которые характеризуются высокой степенью недоверия к способности власти выполнить выдвинутые ею планы. И от действий самой власти во многом будет зависеть, удастся ли ей переломить эти настроения.

Игорь Бунин – президент Центра политических технологий

Версия для печати