17.11.2009 | Виталий Портников

Осень без патриарха

Смерть сербского патриарха Павла стала финалом целой эпохи в истории Сербской православной церкви. Несмотря на то, что в последние годы патриарх тяжело болел и не мог в полной мере исполнять свои обязанности, именно он оставался символом церкви и именно он воспринимался в сербском обществе как неоспоримый нравственный авторитет – несмотря на то, что за пределами национального сообщества к нему накопилось немало вопросов и претензий именно морального плана. Можно сказать, что скончавшийся патриарх символизировал не просто Сербскую церковь, а церковь ХХ века – недаром сам он прожил почти столетие, пережил коммунистические гонения на православие, попытки новой власти найти общий язык с иерархами и навязать церкви руководящую роль Союза коммунистов. А патриархом стал накануне «смутного времени» - когда, с одной стороны, началось возрождение церкви, уже не стесненной рамками чужой руководящей роли, а с другой – начался распад Югославии с его кровавым противостоянием, нередко проходившим именно по религиозным, а не по национальным границам.

Поэтому дело даже и не в том, что патриарх Павел был «национальным патриархом», а в том, что воюющие народы бывшей Югославии нередко воспринимали свою схватку как сражение не просто между сербами, хорватами и босняками, но как получение жизненного пространства для православия, католичества или ислама. И не секрет, что были и духовные лица, относившиеся к происходящему едва ли не радикальнее политиков и военных. Так что заслугой патриарха Павла можно считать его умение дистанцироваться, поддерживая – так, что когда объявивший себя национальным режим Слободана Милошевича рухнул под тяжестью поражений и экономических невзгод, церковь осталась институцией, сохранившей доверие сербов.

Но преемнику умершего патриарха придется решать куда более сложные задачи. И в этом смысле Павла можно вполне сравнить с недавно скончавшимся патриархом Алексием II, а вот от того, станет ли его преемник «сербским Кириллом», зависит, перейдет ли Сербская церковь в ХХI век или же останется в ХХ-м. У Сербской церкви немало проблем, которые можно было бы вполне сравнить с проблемами РПЦ. Это и нарочитая религиозность власти, которая отнюдь не означает искреннее желание сотрудничать с церковью, и отдаленность от церкви молодежи, и непреодоленный а, может быть, даже и усиливающийся раскол. Еще в эпоху Иосипа Броз Тито Македонская православная церковь объявила о своей автокефалии, никогда не признаваемой СПЦ. Вместе с тем власть отнеслась к этому решению благосклонно, и Сербская церковь фактически лишилась возможности действовать на территории бывшей митрополии. В Македонию СПЦ попыталась вернуться уже при патриархе Павле, но к ощутимым успехам это не привело. А самое главное – так и не начался серьезный диалог между Сербской и Македонской церквами. И если этот диалог не начнется, македонский опыт может стать важным примером для тех в Черногории, кто хотел бы создания в этой бывшей югославской республике собственной церкви (собственно, такая самосвятская церковь уже есть, но она не может конкурировать с СПЦ и авторитетным митрополитом Амфилохием). Словом, любой, кто знает проблемы русского православия, поймет проблемы сербского. И оценит и ту ношу, которую пришлось нести покойному патриарху Павлу, и те задачи, которые стоят перед его наследником.

Версия для печати