19.11.2009 | Виталий Портников

Ужин для президента

Сегодня за ужином в Брюсселе лидеры стран – членов ЕС изберут первого президента Европейского Совета. Во время российско-европейского саммита в Стокгольме президент Дмитрий Медведев полуобиженно-полушутливо отметил, что он пытался узнать имя этого счастливчика, но ему так и не сказали. И, конечно же, не потому, что хотели скрыть информацию от российского гостя. А потому, что, прежде всего, сами не знали, кто бы это мог быть, как резонно отметил президент России.

Но дело, конечно же, не в том, что за несколько дней до принятия решения в Брюсселе европейские лидеры и понятия не имели, кто бы мог занять самый важный пост в новой Европе – демократическая процедура имеет свои особенности и с ними приходится считаться. А в том, что накануне этого избрания приходится говорить не о поиске консенсуса между странами ЕС, а о классических кулуарных договоренностях, в результате которых первым президентом Евросовета станет не самый сильный, самый компетентный, самый уважаемый политический деятель континента, а тот, кто никого не будет раздражать и никому не будет мешать. Консенсус – это поиск лучшего варианта. Кулуарные договоренности - это поиск варианта, позволяющего отложить оптимальное решение до лучших времен, когда появится консенсус. Именно поэтому процедура избрания нового руководства Евросовета так непрозрачна – о чем не преминула сказать бывший президент Латвии Вайра Вике-Фрейберге, также считающаяся фаворитом в борьбе за пост нового главы ЕС. Но – кем считающаяся? На каком основании? Как вообще появились все эти кандидатуры? Исходя из каких принципов, они будут согласовываться? Почему бывший британский премьер Тони Блэр хуже бельгийского главы правительства Хермана Ван Ромпея? Кто это определяет? И что будет, если новым главой Евросовета назовут человека, имя которого сейчас вообще не обнародуется в СМИ? Откуда он возьмется?

Проблема Европейского Союза – отнюдь не только в трудностях инструментального управления. Пока не было Лиссабонского договора, в ЕС говорили, что справляться с возникшей после расширения ситуацией довольно трудно. И именно поэтому буквально заставили проголосовать отвергшую договор Ирландию, а потом всей Европой давили на президентов Польши и Чехии. Додавили, подписали, стали жить по новому соглашению. И тут же оказалось, что принятие первого же важного решения связано с отсутствием реального консенсуса между ведущими странами Европы – и нежеланием этот консенсус искать. Когда первый президент Евросовета будет избран, появится новая проблема, о которой не хотят сейчас думать: ведущие страны ЕС сделают все возможное и невозможное, чтобы нивелировать значимость этой должности, чтобы никто и не подумал, что по поводу их политики можно на самом деле «звонить в Брюссель». И когда ведущие европейские политики убедятся, что должность президента Евросовета оказалась заурядной декорацией, они не будут на нее баллотироваться. Должность эта окажется уделом случайных людей, возможно – профессиональных дипломатов, знающих, что их задача – ни во что не вмешиваться и никого не ссорить. Вполне возможно, что Лиссабонский договор просто поможет появиться еще одному генеральному секретарю ООН – только европейского масштаба…

Версия для печати