03.12.2009 | Татьяна Становая

Путин показал, кто в стране лидер

Сегодня Владимир Путин в восьмой раз провел «прямую линю» с народом и второй раз в условиях существования тандемократии. Путин не пытался уйти от трудных вопросов, для него роль антикризисного менеджера вполне привычна. С цифрами в руках, с демонстрацией блестящего владения информацией о происходящем, оптимизмом, Путин выполнял терапевтическую функцию и одновременно поддерживал свой статус политического лидерства.

Лейтмотив общения Путина – страна выходит из кризиса, и правительство справилось с основными вызовами. Антикризисная проблематика преобладала. Безусловно, в таких условиях Путин подготовил пакет «хороших новостей»: пенсии растут, падение экономического роста оказалось меньше ожидаемого, также как и инфляция. Россия занимает третье место в мире по размеру золотовалютных резервов. Он твердо заявил, что «мы справились с этими проблемами». Для контракта был выбран и очень удобный формат сравнения с кризисом 1998 года, когда, безусловно, социально-экономические последствия, которые ощутили на себе граждане, были намного глубже. В связи с этим Путин заявил, что «мы сохранили банковскую систему».

Путин не побоялся заострить внимание на самых острых проблемах: терроризм, Пикалево, Саяно-Шушенская ГЭС. Начальник глиноземного цеха из Пикалево прямо сказал Путину, что ситуацию пока не удается урегулировать. Интересно, что премьер выразил готовность снова приехать и все уладить. «Это мой долг», - сказал он, при этом, признав, что нужды в этом сегодня нет и контракты будут подписаны на весь 2010 год в самое ближайшее время. При этом премьер покритиковал и правительство, указав, что постоянно присутствовать в этой сфере оно не должно и нужно искать другие пути урегулирования ситуации. Создавалось устойчивое ощущение, что кроме Путина ситуации в моногородах разрулить никто не может. Это важнейший политический фактор безальтернативности лидерства.

С Саяно-Шушенской ГЭС также вопросы звучали критично: организаторы явно пытались уйти от ощущения срежиссированности действа и стремления обойти острые углы. В действительности такая критичность в итоге оборачивалась не против, а в пользу власти: Путин переводил критику в адрес бизнесменов, акционеров и собственников компаний. Путин рассказал о масштабных планах по реконструкции ГЭС и убедил, что все обещания будут выполнены.

Поднимались острые социальные вопросы, например, про недоступность лекарств, низкие зарплаты и бедность (про помощников воспитателей детских садов). В этом вопросе Путин возложил вину на муниципальные власти, фактически защитив реформу, в соответствии с которой местные власти оказываются в сильной зависимости от региональной.

В этот раз формат общения был несколько изменен. В студии присутствовали те, с кем Путин общался ранее, от кого получал жалобы или с кем обсуждал какие-то острые проблемы. Возвращение к прошлому – достаточно удачный шаг, который создает ощущение фундаментальности подхода российской власти и эффективности решения проблем. Ведь это было одним из главных недостатков такого «прямого общения»: российское население в значительной мере не верит тому, что по итогам общения принимаются реальные решения и ситуация находится под контролем. Новый формат позволяет скорректировать отношение населения.

«Прямое общение» имеет, прежде всего, политическую функцию. Путин демонстрирует полное владение информацией, понимание деталей социально-экономических процессов, включенность в самые разные сферы. Это дает очень важный ресурс – ощущение реальной управляемости страны. И Путин закрепляет тут свое политическое лидерство. Понятно, что население не будет спрашивать об инновационных идеях, о модернизации, о запуске космических кораблей на другие планеты и, даже про изменение часовых поясов. Это формирует очень яркий контраст, показывающий кто в стране лидер-теоретик, а кто лидер-практик.

Версия для печати