14.01.2010

Зафар Абдуллаев: «Почему Россия боится переплатить за свое влияние в Таджикистане?»

Мировой финансово-экономический кризис не обошел ни одну страну, задев в той или иной степени и Россию, и ее партнеров по СНГ. Таджикистан потерял значительные средства своего бюджета из-за резкого падения мировых цен на две основные статьи национального экспорта - хлопок и алюминий. Другой проблемой для республики стало резкое снижение объемов денежных переводов в страну от таджикских трудовых мигрантов, работающих в России. О том, какие настроения преобладают сегодня в таджикском обществе, о существующих проблемах в политике и экономике страны рассказывает главный редактор таджикского Информационного Агентства «Авеста» и газеты «Факты и комментарии» Зафар Абдуллаев. Редакция «Политком.Ру» предлагает своим читателям ответы таджикского политолога в том виде, в котором они были даны нашему корреспонденту. Отдельные моменты могут не совпадать с официальной точкой зрения руководства Таджикистана.

- Господин Абдуллаев, не часто можно видеть на Востоке, что человек в возрасте едва «за тридцать» возглавляет сразу два крупных общереспубликанских СМИ и входит в число ведущих политологов Таджикистана, чьим мнением интересуется власть. Вы получили какое-то особое образование или у Вас есть могущественные покровители?

- Вы мне льстите. Образование я получил обычное, причем по образованию я не журналист и не филолог. В конце 90-х окончил факультет экономики и управления производством малоизвестного тогда ВУЗа, который сегодня называется Институтом предпринимательства и сервиса. В журналистику пришел в значительной мере случайно – на старших курсах института стал сотрудничать с информационным агентством «Азия-плюс». Сегодня - это одно из ведущих СМИ Таджикистана. Устроился туда временно, рекламным агентом, на какой-то «летучке» вмешался в спор редколлегии, и меня «заметили». По рекомендации главного редактора начал писать. Вначале это были небольшие обзоры экономики. Со временем тематика расширялась, а качество статей росло. В 2000 году, когда было принято решение об открытии общественно-политической газеты «Азия-плюс», мне было доверено стать ее первым редактором. Но профессиональным журналистом себя до сих по не считаю. Потому что в своей практике видел журналистов советской школы, которые делали такие материалы, из которых ни слова не надо было удалять. Вот это мастерство! Я не могу писать статьи на бумаге, - работаю только на компьютере. И прежде чем у меня что-то получается, приходится много работать над текстом.

- А долго длилась Ваша практика в «Азии-плюс»?

- Довольно долго – порядка 5 лет. В конце 2002 года я оставил редакторскую работу в «Азии-плюс» и решил открыть свое собственное дело. Тогда помимо «Азии Плюс» в новостной сфере работало еще правительственное информагентство «Ховар». Но ниша новостных СМИ была еще достаточно свободна. Я почувствовал, что в Таджикистане можно открыть новую новостную службу, которая за счет применения интернет-технологий оторвется от конкурентов. Так и получилось.

- Но новое СМИ требует значительных первоначальных вложений. Где Вы их взяли?

- Все началось с четырех поддержанных компьютеров Pentium-I, которые я купил на свои гонорары за публикации на международных сайтах. Одна из моих коллег, возглавлявшая в то время офис британской организации IWPR.net, также оказала содействие, выбив для нас в своем бюджете «на цели развития», как партнерской организации, 300 долларов в месяц на год. Так, с апреля 2004 года, с нескольких сотен долларов началось становление нового таджикского Информационного агентства «Авеста» - Avesta.Tj.

- А кто придумал это название?

- Как известно, «Авеста» - это название священного писания древнейшей религии мира – зороастризма (огнепоклонничества). Считается, что пророк Заратуштра (Зороастр в международном произношении) жил на территории современного Таджикистана, и для каждого таджика - это слово имеет особое значение. Мы идентифицируем свою этническую и культурную принадлежность с понятием «Авеста». Это название мне предложила сотрудница одной из донорских организации, куда я обращался за финансовой поддержкой. Нам «железно» обещали помочь, но случилась война в Ираке и все грантовые средства были перенаправлены туда. Но название, предложенное тогда, осталось. Думаю, оно нам очень подходит и, вероятно, еще сыграет свою роль в нашей дальнейшей работе. Первая команда журналистов была, откровенно говоря, слабая. Однако, начиная с первых же месяцев, мы начали выдавать отличные результаты, а уже через год, по мнению многих экспертов, в плане оперативности, достоверности и широты охвата тем вышли на первое место. На нашей стороне были молодость, амбициозность и огромный энтузиазм.

- Работа СМИ в значительной мере формирует общественное мнение и влияет на принятие политических решений. А есть ли у Ваших СМИ спонсоры в лице каких-либо государственных или коммерческих структур?

- Да, с нашими новостями, с информацией и комментариями знакомятся не только наши коллеги из других СМИ и организаций, но и в правительстве. Сегодня интернет-сайт «Авесты» и газета «Факты и комментарии» входят в число изданий, которые мониторят и во властных структурах Таджикистана, и за его пределами. Но каких-либо государственных или коммерческих спонсоров, какие есть у многих российских СМИ, как, к примеру, «Газпром», у нас нет. В свое время мы имели коммерческие отношения с российской компанией РУСАЛ, потом с нашей алюминиевой компанией ТАЛКО. Этот период, кстати, пришелся на самый острый момент в таджикско-российских отношениях. Сегодня мы выживаем в одиночку, наши СМИ находятся в довольно трудном финансовом положении. Однако это не ограничивает независимость нашей информационной политики. Пожалуй, настолько свободными, как сейчас, мы были только в первые месяцы своей работы. И доказательством тому может служить мощная критика в наших СМИ не только оппонентов таджикского правительства, но и самого правительства, которое работает далеко не идеально.

- Давайте перейдем к основной части разговора. Таджикистаном вот уже 17 лет руководит один человек – президент Эмомали Рахмон. В чем причина его политического долголетия?

- Вопрос очень обширный, чтобы ответить парой предложений. Постараюсь выделить несколько основных моментов и тенденций. Первое и главное – Эмомали Рахмон и правительство прошли через гражданскую войну. Но я бы не назвал нынешнюю власть победителем в войне. От заключения мира выиграли все, в первую очередь – простые люди. Но действующая власть получила закалку длительной политической нестабильностью 90-х годов и последующими экономическими трудностями. В ходе гражданской войны погибли или пропали без вести свыше 100 тысяч человек, а почти миллион человек - покинул страну. Такие испытания, каким подверглась власть в Таджикистане, не выпали ни одной стране СНГ. Поэтому я уверенно констатирую – у президента Таджикистана огромный опыт выживания. И если человек пришел к власти в тяжелые военные годы и удержался, то управлять в условиях мирного времени - несколько проще. Хотя с повестки дня до сих пор не сняты такие острые проблемы, как бедность и безработица, коррупция и местничество. Ко второму фактору устойчивости нынешней власти я бы отнес тот факт, что сотни тысяч трудовых мигрантов из Таджикистана смогли найти работу в России и кормить свои семьи. По большому счету, именно масштабная трудовая миграция из Таджикистана в Россию стабилизировала экономическую ситуацию в нашей стране и снизила накал социальной напряженности. Третьим фактором устойчивости политической системы в Таджикистане я бы назвал многовекторную политику, которую проводит президент Рахмон.

- Расскажите, пожалуйста, об этом более подробно.

- Ну, Вам и Вашим коллегам в России сейчас это хорошо известно. В ряде СМИ иногда муссируется тема «политической проституции» руководства той или иной страны СНГ, пишут о принципе «и нашим, и вашим». Что ж, можно говорить и так. Но ориентация не на одну крупную державу, а на ряд стран - это реалии для большинства стран мира, для России в том числе. У России в приоритете то же самое - то Евросоюз, то Китай, то Индия, то страны СНГ. Многовекторность в моем понимании – это обеспечение равных возможностей для работы с республикой и внутри республики всем странам мира, в первую очередь – с «центрами мирового влияния». Гражданская война в нашей стране во многом была следствием того, что разные силы пытались взять суверенный Таджикистан под свое влияние. А тогдашнее руководство, не сумев найти золотую середину, позволило дестабилизировать ситуацию, что едва не разорвало страну на части. Правительство Эмомали Рахмона более-менее справляется с задачей удовлетворения интересов этих полюсов влияния, что и обеспечивает относительную стабильность в Таджикистане. Сейчас в Таджикистане, кроме России, серьезно присутствуют Китай и Иран. Учитываются также интересы США, Евросоюза и Исламского мира. Поддерживаются региональные инициативы – Казахстана, Туркменистана, которые, в свою очередь, хорошо понимают трудное положение нашей республики. Ключевую роль, конечно, все же играет Китай, который методично решает свои задачи – создает вокруг своих границ стабильную и устойчивую в экономическом плане буферную зону из дружественных государств. Этим объясняются значительные финансовые вложения Китая в экономику Таджикистана – более 1 млрд. долларов. К решению этой задачи китайцы подходят системно. Строя дороги, мосты, туннели, они рассчитывают на сбыт у нас своих товаров. Нас же этим часто пугают. А что тут плохого? Разве Россия, Европа или США не «подсели» на китайские товары? Я, например, считаю, что обмен китайских инвестиций в стратегические отрасли страны на ценные полезные ископаемые Таджикистана – это вполне нормальное явление. Этого хотят все – и янки, и русские, и китайцы. Так приходите и вкладывайте, хватит просто молоть языком! Ведь оттого, что сейчас в России собираются американские легковые автомобили, Россия не стала «американской»…

- А можете ли Вы причислить фактор присутствия в Таджикистане 201-ой российской военный базы к уже перечисленным факторам стабильности в Вашей стране?

- На этот вопрос трудно ответить однозначно. До начала 2000-х годов 201-я дивизия, конечно, играла стабилизирующую роль. В самый разгар гражданского противостояния подразделения дивизии взяли под охрану Нурекскую ГЭС и другие важные экономические и государственные объекты, усилили охрану таджико-афганской границы. С другой стороны - были случаи, когда российское оружие, включая бронетехнику и танки, уводили из частей военнослужащие из числа местных жителей, и вооружение попадало к воюющим сторонам, что не способствовало гашению конфликта. В любом случае Таджикистан ценит ту помощь и должен сказать спасибо российским военным за нее. Но реалии сегодняшнего дня, на мой взгляд, ставят под сомнение практическую необходимость присутствия в Таджикистане 201-й РВБ. Однозначно, что если она здесь кому-то и нужна, то в первую очередь самому Кремлю. На мой взгляд, все угрозы «нападения талибов на Центральную Азию» - не более серьезны, как угроза движения «Талибан» безопасности Соединенным Штатам и Европе. Сегодня, благодаря существованию талибов и мифической «Аль-каиды», мы имеем в регионе крупные военные силы США, НАТО, России. И при этом говорим при этом о стабильности. Но когда это ракеты и танки олицетворялись с понятием «мир»? С точки зрения существующих реалий Центральной Азии, угрозы Таджикистану, скорее всего, исходят с иных направлений. Но нужна ли Таджикистану 201-я РВБ, которая не может быть оперативно использована таджикской властью для защиты суверенитета страны?

- Интересен Ваш прогноз, – какие результаты следует ожидать на предстоящих парламентских выборах в Таджикистане.

- Я полагаю, что нынешняя расстановка сил в Маджлиси намояндагон сохранится и после февральских выборов. Может быть, оппозиционные партии, присутствующие сегодня в парламенте, смогут выбить для себя 1 – 2 места в дополнение к нынешним пяти мандатам. Но в любом случае конституционное большинство будет у правящей НДПТ, и оппозиция не будет играть заметной роли в политическом процессе. Если говорить откровенно, то выборы в Таджикистане я бы назвал не выборами, а назначением в депутаты. Думаю, у реальной оппозиции, которая до сих пор не преодолевала пятипроцентный барьер, нет никаких шансов закрепиться в парламенте, хотя я бы очень хотел видеть там их представителей. Это бы пошло на пользу всей стране.

- Чем дальше уходят от нас общее советское прошлое, тем больше в массовом российском общественном сознании закрепляются не совсем положительный образ таджиков. Таджик в России зачастую воспринимается, как гастарбайтер, а сам Таджикистан – как перевалочная база для транспортировки героина…

- Я бы уточнил, что многие российские СМИ преподносят это гораздо жестче, чем Вы говорите. Но таджики – это не народ-гастарбайтер, не народ-наркоделец. И таджик - не ограниченный в интеллекте человек, которого россияне привыкли видеть в «Нашей Раше». А Таджикистан – не перевалочная база, не «страна-дырка» для транзита героина и участник международного наркотрафика. По оценкам ООН, и самих же российских спецслужб, Таджикистан по объему изъятия транзитных наркотиков занимает четвертое место в мире. Вместо того, чтобы Европа сказала нам спасибо за это, нас считают самыми худшими. Хотя наша «вина» - только в том, что Таджикистан лежит на одном из основных путей транзита афганского героина. Конечно, не все задерживается, есть у афганцев и таджикские подельники. Но вот только кто продает наркотики в России, кто курирует местные наркопродажи? Ни в одной стране мира в этот «наваристый» бизнес не допускаются чужаки, - только свои. Я вообще заметил одну тенденцию – кто больше всего кричит: «Долой наркотики!» - про тех в криминальных кругах говорят, как о коронованных наркобаронах. И такие люди есть в высоких коридорах власти, как у нас, так и в России.

Увы, от наркотиков страдает простой народ. Так что негативный образ таджика в сознании россиян, и не только россиян создавался не один год, и его сразу не сломать. И мы с Вами знаем, что большую роль в этом играют СМИ. Поэтому, чтобы изменить положение, я считаю, должно быть конкретное «указание» Кремля - «Хватит кошмарить эту страну!». И считаю, что достаточно будет показать руководителям российских федеральных и областных СМИ новый вектор государственной информационной политики. А СМИ - чувствительны к таким моментам. Давайте, сравним управление Россией с управлением редакцией большой газеты. В редакции обеспечивается единая информационная политика, и редакционные отделы никогда не будут готовить материалы, которые этой политике не соответствуют. Точно так же в государственно масштабе. Любую страну можно представить в СМИ как «империю зла» или как дружественное государство. Повторю - журналистами не надо управлять, но они чувствуют, куда направлен вектор государственной информационной политики. И от Кремля зависит, какой вектор действует в отношении Таджикистана.

- А как Вы оцениваете основную массу публикаций российских СМИ о Таджикистане?

- Не только о Таджикистане, - но и о других странах Центральной Азии. Вот я, к примеру, никогда не жил в Испании. И, хорошо не зная этой страны, не возьмусь писать о политических процессах, происходящих в ней, так это вызовет недоумение и даже смех. Журналисты - международники должны знать многое обо всем, и все - о каком-то регионе и какой-то конкретной стране. На мой взгляд, многим российским СМИ, в которые пришли недавние выпускники ВУЗов, не пережившие процесс развала Союза, этого сегодня не достает. Взять, к примеру, ту же популярную в России телепрограмму «Наша Раша». Да, это вроде бы смешно, это юмор. Но когда это длится годами, когда «юмор» задевает национальные чувства и начинает влиять на жизнь и безопасность простых людей – это уже не юмор, это уже страшно. Сегодня благодаря одной этой телепрограмме из таджиков создан нарицательный образ. Точно так же как это было в советские годы, когда в обществе ходила серия анекдотов о чукчах, которых многие в глаза не видели, но считали отсталыми людьми. Поэтому, чтобы исправить сегодняшнюю искаженную картину о Таджикистане, я бы предложил российским СМИ на длительное время вообще забыть о таджиках. Даже ничего хорошего не надо писать. Просто - игнор.

- Значит, Вы полагаете, что «Равшан и Джамшуд» уже нанесли вред отношениям России и Таджикистана?

- Да, косвенный вред уже нанесен. Имена «Равшан» и «Джумшуд» на устах у многих. Во всех крупных социальных сетях Рунета при поиске слова «Таджикистан» всплывают сотни «джумшудов». Судя по всему, в России никто, - ни президент, ни простой инженер не задается вопросом, что чувствуют таджики от таких телепередач. Вы находите шутить на национальную тему нормальным явлением? Лучше расскажите россиянам, что Владимир Путин с интересом читает четверостишия Омара Хайяма – одного из предков тех самых «джамшудов»! И именно поэтому я считаю, если в российском руководстве станет больше людей, знающих древнюю историю таджиков, с «джамшудизмом» будет покончено.

- Это верно, что после ряда Ваших высказываний Вас иногда называют антироссийским журналистом?

- Да, и называют, и считают антироссийским. Причем как российские дипломаты, так и отдельные журналисты. Кому интересно, - смогут найти архивные статьи с неоднократным упоминанием моего имени в Интернете. Откровенно говоря, я не стремился и не стремлюсь нравиться всем. И в число врагов России не записываюсь. Критиковать президента России, премьера, отдельных чиновников или ведомства, - это не значит быть врагом целой страны и целого народа. Я никогда не позволял себе плохо отзываться о какой-либо нации в мире. Это - просто «ниже пояса». И не раз предлагал своим критикам задуматься, почему человек, выросший на русской культуре, истории, знающий русский язык лучше своего родного и думающий на нем, так остро критикует нынешнюю российскую власть? Но кое-кому проще видеть в моих комментариях заказ правительства Рахмона, которое якобы стремиться оторваться подальше от России. Или видеть происки американских «демократических» институтов, но не главную суть. А суть, на мой взгляд, в том, что в российское общество проник вирус ксенофобии и империализма, который наносит серьезный ущерб отношениям с ближайшими соседями, некогда считавшимися братскими народами. Я, как таджик, не могу быть в стороне, когда мою нацию обижают только из-за того, что мы другого цвета кожи, другой веры или плохо говорим по-русски. Завтра через все это пройдут мои дети, а я этого не хочу. Поэтому в этом плане я «ястреб», и я считаю, что нужны либо кардинальные действия обоих сторон для решения этого вопроса, либо полный разрыв с некоторой паузой в отношениях двух стран.

- В последнее время особую остроту приобрели отношения Таджикистана с Узбекистаном, - в первую очередь из-за разногласий по поводу строительства Рогунской ГЭС. Какими Вы видите перспективы этого спора? Будет ли создан консорциум по достройке ГЭС?

- Я считаю, что лидеры и Таджикистана, и Узбекистана уже определили и высказали свои позицию в отношении Рогунской ГЭС и что-то новое мы уже вряд ли услышим. Для Таджикистана строительство этой ГЭС сегодня стало национальной идеей, как мирный атом стал национальной идеей в Иране. В Узбекистане создается другая национальная идея – «АнтиРогун». Я с пессимизмом смотрю на отношения наших стран, и в обозримом будущем полагаю, что они, возможно, даже ухудшатся. Я также думаю, что Россия уже не будет строить Рогун, по крайней мере, не в качестве генподрядчика и без контрольного пакета в этом проекте. Консорциум же - обязательно будет, но только после ввода в строй первой очереди ГЭС. Я уверен, - таджики смогут это сделать самостоятельно, и процесс уже запущен. Правда, не все нынешние действия нашего правительства в этом направлении я считаю правильными.

- Да, в России сегодня в связи с аварией на Саяно-Шушенской ГЭС – своих проблем достаточно. Крупнейшую российскую ГЭС на несколько лет потеряли… Богучанскую ГЭС вот уже почти 30 лет не могут достроить…

- Мы и сами можем построить Рогун, - это понимают все, в первую очередь в Ташкенте. Поэтому идет нескончаемый поток антирогунских публикаций в центральноазиатских сетевых СМИ. Но в бизнесе все решают деньги, которые, несомненно, в стране есть. Но даже те «народные акции» Рогунской ГЭС, выпущенные в начале января и уже реализованные населению на сумму почти в 100 миллионов долларов, - это еще не основные средства. Строителям Рогуна потребуются инженерные решения. А «мозги» есть в российских проектных институтах. Нам потребуется оборудование для ГЭС, техника из России, Украины, Беларуси. И мы все это уже начали получать, потому что, как я сказал, все решают деньги. Россия еще имеет возможность участвовать в строительстве гидроэнергетических объектов в стране, ведь помимо Рогуна, есть пара десятков не менее интересных и выгодных проектов, - были бы желание и возможность. Главное, что хотят получить Таджикистан и Кыргызстан от России – это посредничество в урегулировании спора с Узбекистаном. Мы хотим, чтобы Москва выступила внешним арбитром, гарантом нормализации отношений в регионе. Душанбе и Бишкеку нужна поддержка Кремля, чтобы побыстрее начать строить свои мощные ГЭС, - это привлечет новых инвесторов в гидроэнергетику. Ташкенту же нужны гарантии, что потом эти ГЭС не будут использоваться как рычаг в водных спорах и существенно не уменьшат сток воды в реках. Москва что-то предпринимает в этом направлении, но у нее пока это не получается. Налицо – лишь раздражение всех сторон. А в этом деле нужна более тонкая политика.

- А что Вы думаете о взрывном росте населения азиатских стран СНГ? Прирост населения колоссальный - до 2 - 3 процентов в год, но об этом мало кто говорит. И я полагаю, что сегодняшние споры за воду – это только «цветочки». «Ягодки» будут через 15 – 20 лет…

- Да, Вы правы. Я читал Доклад ООН, по прогнозам которого, к 2025 году население Центральной Азии и Афганистана удвоится. Большие масштабы миграции населения центральноазиатских стран на север неизбежны. И, если не решать проблему водораспределения в регионе, вода будет оставаться одной из самых острых проблем. Не исключены и локальные конфликты. К сожалению, мой прогноз не очень оптимистичен – наш регион еще долго будет неспокойным и нестабильным.

- Ряд экспертов видят выход из сложной ситуации в предложениях президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, который вот уже более 15 лет говорит о создании Евроазиатского Союза – по принципу Евросоюза. Тогда никакая иностранная «крыша» не понадобится…

- Идея Назарбаева – достаточно хорошая. И создание Таможенного союза Белоруссии, России и Казахстана благоприятно скажется на развитии этих стран. Но в обозримом будущем я не вижу возможностей для интеграции центрально-азиатских стран. И причина тому – неравные возможности стран. Сейчас Россия, набирая с каждым годом все больше сил, воспринимает центрально-азиатские страны, как взрослый человек воспринимает маленьких детей. В этом я вижу главную проблему и главное препятствие для интеграции. В Европе все обстоит иначе, и такого дисбаланса в положении малых и крупных стран в Европе нет. И в порядке вещей, когда в Евросоюзе маленькая страна – равная среди равных и у нее есть право вето.

- Иногда Таджикистан сравнивают с просителем. Даже говорят, что в Таджикистане изменилась государственная психология – если дал деньги, то хороший, не дал деньги – плохой.

- Да, бывает, что просим. Но что тут зазорного? Это – естественно, что страна хочет жить лучше. Кто в своей истории не просил? Иногда мы просто требуем деньги на развитие. Для чего тогда все эти ООН, всемирные банки и прочие международные структуры? Для чего заявления о «стратегическом партнерстве»? Вспомните начало 90-х, когда у молодого российского государства было на счетах всего несколько десятков миллионов долларов и 800 процентов годовой гиперинфляции. Россияне тоже просили кредиты, чтобы выжить! А сегодня – уже забыли об этом? Я одного никак не пойму – почему Россия боится в чем-то переплатить? Настоящий региональный лидер должен быть не только жестким, но и щедрым. Вот возьмем Китай – их вложения в инфраструктуру Таджикистана уже достигли миллиарда долларов. Вот кто на деле доказывает свое лидерство! И я считаю правильным, что президент Эмомали Рахмон не боится брать большие зарубежные кредиты. Жить и развиваться нужно сейчас. В будущем мы эти долги отдадим.

Беседовал Андрей Захватов (Душанбе – Москва)

Версия для печати