17.02.2010 | Андрей Захватов

Грязью – от чистого сердца

В одном из старых американских фильмов ветеран-полицейский по имени Кельвин рассказывает, что до сих пор он жив лишь потому, что следует «законам Кельвина» - если преступник поднимает на него руку, то он достает дубинку, а против палки применяет пистолет. Защищая людей, в конце фильма полицейский гибнет. Как сказал бы любой пиарщик, фильм создает образ полицейского – защитника простых людей. Примеров героической гибели стражей правопорядка в России, наверняка, больше, чем в США. Но на слуху, – «охота» Евсюкова за покупателями, смертельный выстрел подполковника милиции в снегоуборщика, убийство милиционером школьника в Тыве. На этом фоне избиение милиционерами заслуженного музыканта и задержание всей смены гаишников во главе с командиром роты за взятки уже кажется утренником в детском саду.

Не нужно тратить деньги на социологические исследования, чтобы установить - значительная часть россиян видит в российской милиции опасность. И что немалая часть российских стражей порядка самоидентифицирует себя жаргонным словом «менты».

Книг и статей о жаргоне написано немало. Исследователи пишут, что в русский жаргон слово «мент» попало из Австро-Венгрии через Польшу, - там ментами («плащами») еще в начале ХХ века называли австрийских полицейских. И что в дореволюционной России словом «мент» называли околоточных надзирателей, полицейских урядников и городовых. Но особенно крепко прилипло это слово к российским милиционерам лишь в 90-х, - в основном, благодаря неплохому, в общем-то, телесериалу «Убойная сила» («Менты»).

Вряд ли три или пять человек из сотни опрошенных на улице людей вспомнят какой-то из подвигов героев этого сериала. Но узнаваемые лица актеров и само слово «менты» – обязательно вспомнят все. Заставить зрителей запомнить стрельбу и погони – это создателям фильма удалось. А вот упрочить убеждение россиян в том, что «моя милиция меня бережет», судя по отношению значительной части населения России к милиции – вряд ли получилось. Впрочем, это не вина создателей «Ментов» - они добросовестно отработали сценарии и бюджет.

Впрочем, попытки защитить название своей профессии от жаргонного слова самими милиционерами уже предпринимались. Если верить коллегам – журналистам, в начале 2000-х в одной из областных газет милиционеры были названы «ментами». Посчитавшие себя оскорбленными, они подали в суд. Но в ходе судебного разбирательства суд вынес решение, что это слово не оскорбляет честь и достоинство сотрудников МВД.

Быть объективными и честными перед читателями и зрителями – долг и обязанность любого СМИ. Но опытные пиарщики знают, что перед крупными реформами общественное мнение заранее готовят, и не последнюю роль в этой подготовке играют СМИ. Но нужно ли сегодня формировать массовое отрицательное отношение россиян к силам правопорядка только для того, чтобы убедить общество в необходимости смены «вывески» милиции? Надо полагать, что уже не нужно - российское общество уже давно готово к тому, что в милиции грядут реформы и милицию назовут полицией.

Катастрофа, лавина, пожар или стрельба милиционеров по мирным людям – сегодня стали просто подарками для руководителей СМИ, которые охотно посылают на происшествия журналистов, и без проблем заполняют эфирное время новостных и информационных программ. Без сомнения, вводить цензуру, затыкать рот и преследовать журналистов, пишущих о преступлениях милиции – это прямое нарушение закона. И говорить о таких фактах нужно. Но пока российские новости в СМИ напичканы фразами «… человек погибло и … ранено в результате…», пока с экранов ТВ и со страниц газет на телезрителей и читателей безо всякой меры будет течь негативная информация, россияне будут чувствовать себя запуганными. А в головах бизнесменов из процветающих стран будет укрепляться убеждение, что делать бизнес в России опасно, а такое убеждение - будет приводить к реальным экономическим потерям. В этой связи вспоминается довольно острый конфликт, локализованный силами правопорядка в начале сентября 2006 года в Кондопоге. Прошло чуть более суток, а город уже был наводнен журналистами, выискивающими «жареные факты». Сами жители Кондопоги говорили мне, что к ним прислали «мальчиков и девочек, которым дали в руки камеры и послали «делать новости».

- На ряде телеканалов в репортажах по поводу Кондопоги шло массовое запугивание населения России – заявила тогда депутат Государственной Думы Валентина Пивненко. - К сожалению, центральные СМИ не проявляли интереса, когда в российской глубинке, Кондопоге, открывались Ледовый дворец и освещенная лыжная трасса, когда проводился ремонт детдомов и школ постройки 60-х годов, когда приобретались компьютерные классы. Мало где в России есть такие условия, какие созданы для подростков и молодежи за счет бюджетных средств и средств кондопожского ЦБК, - добавила депутат.

Для того, чтобы беспорядки в Кондопоге, подогретые в СМИ, не перекинулись на Петрозаводск и друге города, главе Республики Карелия Сергею Катанандову, правительству Карелии и силовикам пришлось приложить максимум усилий, в результате чего конфликт был локализован, а преступники задержаны и предстали перед судом.

Вспоминаю также август 2004 года, когда в Курск на «День поля» приехал тогдашний министр сельского хозяйства России Алексей Гордеев (ныне губернатор Воронежской области). Наверняка сегодня губернатор вспомнит мой вопрос, заданный ему в 2004 году, на пресс-конференции в большой полевой палатке в присутствии более чем полусотни журналистов - почему на экранах телевидения россияне вынуждены ежедневно видеть войну, кровь, смерть?

- Вы об этом министра сельского хозяйства спрашиваете? – осведомился Гордеев.

- Да, федерального министра сельского хозяйства спрашиваю, - ответил я под смешки коллег – журналистов.

Однако Гордеев, не обращая внимания на смех, поблагодарил за вопрос и рассказал, что осенью особенно урожайного 2003 года он обратился на один из центральных телеканалов и предложил отправить на Кубань съемочную группу – там собрали небывалый урожай зерновых. Ответ же дирекции телеканала, по словам Гордеева, был таким: «Нам это не интересно. Вот если бы у них там что-то сгорело…». После такого ответа никто из журналистов уже не смеялся.

Поставить в новости телевизионный сюжет о новой птицефабрике или опубликовать позитивную информацию об открытии нового совместного предприятия – это считается сегодня косвенной рекламой, за которую журналистам могут «отстегнуть». Успешных экономических проектов, реализованных в России даже во время кризиса – достаточно много! Крупные заводы Сибири, нефтяные и газовые проекты, проект «Урал промышленный – Урал Полярный»… Но почему сегодня, как и в 90-е годы в российском медийном пространстве доминируют катастрофы, смерть и «менты»?

- Не дело законодателей решать, что можно показывать по ТВ, а что нельзя, - заявил недавно депутат Государственной Думы Валерий Драганов - Вопросы этики, морали – это, прежде всего, задача гражданского общества. И, если общественные организации будут настаивать на коррекции информационной политики, депутаты, конечно же, поддержат это, - добавил генерал.

Что ж, с мнением генерал-полковника таможенной службы надо согласиться. Как надо согласиться с мнением его коллеги – тоже депутата Государственной Думы и тоже генерала, только милицейского, - Татьяны Москальковой:

- Министр внутренних дел России совершил, на мой взгляд, просто революцию. Он изменил критерии оценки деятельности органов внутренних дел, отменив статистические показатели зарегистрированных преступлений в качестве главного мерила их хорошей или плохой работы. Сразу же ушла мотивация укрывать преступления от учета и регистрации. Что же касается критериев оценки работы милиции, то мне больше всего нравится белорусская система. Там оценку выставляет общественность. И делается это опросами населения. Инспекторы работают не в штабах с бумагами, а идут в народ, беседуют с бабушками у подъезда, с продавцами в магазине, – довольны ли вы работой людей в погонах? У них народ ставит баллы, а не инспекторы. И мое убеждение такое же – оценку работы милиции должно ставить общество…

Время от времени на необходимость коррекции информационной политики в отношении силовиков обращают внимание и сами СМИ. И, кстати говоря, не только в отношении силовиков. Немногим более года назад достаточно жестко в адрес коллег с телевидения (правда, не называя телеканалов) высказалась «Экспресс газета»:

«Наверное, все или многие помнят фильм 1977 года «Москва слезам не верит»: помните будильник на столе у главной героини - тогда наше поколение учили работать, а сейчас учат только иметь старших... Назовите хоть один молодежный сериал, который шел на Центральном телевидении в последнее время, где бы молодежь не учили трахаться направо и налево и получать изо всего выгоду... Назовите хоть один сериал, где бы молодежь учили РАБОТАТЬ!»

Но обратят ли внимание в ближайшее время на решение назревших вопросов по коррекции государственной информационной политики члены Общественной Палаты России – в этом я пока сомневаюсь.

Андрей Захватов - журналист

Версия для печати