18.02.2010 | Николай Пахомов

Проверка Ираном

Пока международное сообщество через МАГАТЭ или дипломатов отдельных государств выступает с новыми предложениями, призванными наложить ограничения на иранскую атомную программу, совершающая турне по Ближнему Востоку госсекретарь Клинтон выступила с резкой критикой Исламской республики, в очередной раз обвинив власти Ирана в построении тоталитарного государства. Иран же, несмотря на всю критику, свою ядерную программу продолжает, а иранский президент грозит врагам неминуемой карой. Серьёзный международный кризис вокруг Исламской республики очевиден. Куда меньше ясности с тем, какой позиции целесообразно придерживаться в этой ситуации России.

В современном мире первым на ум приходит - вырабатывать позицию, исходя из экономических интересов страны. В девяностые годы можно было расценивать работу российских специалистов по сооружению АЭС в Бушере как важную для российской экономики. Сегодня ситуация изменилась – даже в условиях международного экономического кризиса нынешнее, весьма ограниченное сотрудничество с Ираном определяющего значения для России не имеет.

Другой вопрос, какова перспектива такого сотрудничества? Богатейшие запасы нефти и газа привлекают в Иран даже Бразилию, Россия в силу своего географического положения в таком сотрудничестве должна быть заинтересована. Нужно ясно понимать, что особенно при нынешней американской администрации в обозримой перспективе военная кампания против Ирана невозможна. Отрезать Иран от мировой экономики, тем более, настолько чувствительно, чтобы это заставило официальный Тегеран пойти на значительные уступки, у США шансов тоже не много: сам Дик Чейни, став вице-президентом, стал лоббировать разрешение для «Халибёртон» работать в Иране – уж очень выгодно работать в добывающем секторе Исламской республики.

Но есть и другой аспект российского интереса к иранским делам – военно-политический. Если американцы, опасаясь, что иранская ядерная программа примет военное направление, выражают обеспокоенность судьбой своих союзников и военных в регионе, то российским руководителям не следует забывать, что ближе к Ирану не просто российские союзники и военные, а российские города. Современное иранское государство строится на религиозных принципах, это повышает вероятность прихода к власти там религиозных экстремистов, а для таких людей США, Европа и Россия одинаково не кажутся союзниками. Россия же географически находится ближе всех.

Есть и другие важные причины, почему возможное распространение ядерного оружия для России особенно тревожно. Если для других государств планеты, это опасно само по себе, то для России это чревато и серьёзным сокращением общего влияния в мировых делах. Сегодня это влияние подкреплено, конечно, в меньшей степени, чем в конце прошлого века, однако по-прежнему во многом, тем фактом, что Россия – единственная страна планеты, способная с точки зрения ядерных арсеналов помериться с США, в остальном, с военной точки зрения, остающихся вне конкуренции.

В конце концов, если Россия претендует на большую роль в международных делах, то на ней лежит большая ответственность и в вопросах нераспространения оружия массового поражения. Скептики могут указать, что Китай о такой ответственности не вспоминает, однако Москве едва ли подобает брать здесь пример с Пекина, внешняя политика которого до сих пор далеко не всегда отвечает эталону дипломатии ответственной державы с глобальными амбициями.

Конечно, от России зависит не всё. Во многом повестку дня современных международных отношений задают США, делая это зачастую своей неудачной политикой. Например, иракский диктатор Хусейн не мог защищаться от иностранной интервенции с помощью ОМУ, в то время как северокорейский диктатор Ким Чен Ир может. У любого руководителя в Тегеране хватит ума оценить отличие в судьбах двух деспотов. В последнее время официальные российские представители чаще стали выступать с критикой Ирана, допускается возможность поддержки Россией санкций против Исламской республики. Такая позиция может иметь свои основания, но последние пятнадцать лет истории российской дипломатии заставляют задуматься о другом – будет ли соблюдена последовательность в этой позиции? Насколько разработаны и подготовлены последующие шаги?

Как известно, петля самолёта Евгения Примакова над Атлантикой интервенцию НАТО в Косово не остановила – в Америку пришлось лететь потом всё равно. Только лишние деньги налогоплательщиков были потрачены на авиатопливо. Известно, что экономические санкции механизм сложный, он может быть эффективным только в случае соблюдения его всеми участниками международного сообщества. Сказав в вопросе санкций «А», нужно быть готовым сказать и «Б». Если Россия окончательно объявит о своей обеспокоенности возможным военным направлением ядерной программы Ирана и о своём твёрдом намерении использовать все дипломатические и, в перспективе, экономические средства для того, чтобы не допустить этого направления, то потом эту декларацию нужно будет исполнять.

Конечно, сегодня даже переход России в лагерь критиков Ирана резко ситуацию не изменит – в конце концов, Китай не отказывается от поддержки Тегерана. Однако для российской дипломатии кризис вокруг иранской ядерной программы способен стать проверкой на состоятельность. Если она эту проверку выдержит, то Россия будет считаться ответственным, рациональным, предсказуемым и сильным партнёром и на Западе, и на Востоке.

Николай Пахомов - эксперт Института демократии и сотрудничества (Нью-Йорк)

Версия для печати