01.03.2010 | Татьяна Становая

Критика Путина

24 февраля премьер-министр России Владимир Путин посетил Хакасию, где провел совещание по вопросам развития электроэнергетики, а также торжественно запустил первый гидроагрегат Саяно-Шушенской ГЭС, остановившейся в августе 2009 года после крупной аварии. В ходе совещания Владимир Путин неожиданно выступил с крайне резкими высказываниями в адрес частных инвесторов, получивших в ходе реформы РАО «ЕЭС России» крупные активы. Путин назвал поименно Владимира Прохорова, Владимира Потанина, Виктора Вексельберга. Резкая критика дала повод ряду наблюдателей для опасений нового пересмотра отношений между властью и бизнесом. Однако, скорее всего, подобный «наезд» является проявлением слабости власти в вопросах реализации государственной экономической политики.

Главной претензией Владимира Путина стало нежелание инвесторов реализовывать инвестиционные программы: в 2009 году они «израсходовали не по назначению 66 млрд из 450 млрд руб. инвестиционных средств», - заявил премьер. Владимир Путин уточнил, что, в частности, ТГК-2, ТГК-4 (50% принадлежит группе ОНЕКСИМ), ОГК-3 и «КЭС-Холдинг» «не сделали всего необходимого и всего, на что они подряжались, получая государственные деньги». Премьер добавил, что в 2009 году государство пошло навстречу компаниям и согласилось рассмотреть вопрос о переносе сроков ввода объектов на год-два, а также о переносе части строек на другие площадки. «Но даже скорректированные планы срываются, - подчеркнул Владимир Путин. - В рамках инвестдоговоров сейчас должно возводиться почти 100 энергоблоков. Но только на 38 ведется полноценное строительство, еще на 14 начаты лишь подготовительные работы, а на остальных 45 объектах конь не валялся...» Путин заявил, что тех, кто проедает средства, будет проверять Генпрокуратура.

Однако на этом Путин не остановился, персонально назвав «виновников». «Он [Михаил Прохоров], как говорят в известных кругах, «окэшился»... ходит по разным кабинетам и ко мне заходил недавно, у меня с ним очень добрые отношения. Ищет различное применение этим средствам, ресурсам, - добавил премьер. - А обязательства-то, взятые на себя ранее, надо выполнять». «Главный акционер господин Потанин приобрел эту компанию за 81,7 млрд руб. А по допэмиссии получил 81,7 млрд руб. - задаром, по сути дела, взял огромную собственность. Ладно взял задаром огромную собственность, но есть же обязательства по выполнению инвестпрограммы! Ничего не делается», сказал премьер, имея ввиду ОГК-3. В то же время Путин похвалил энергокомпании, подконтрольные государству, иностранным инвесторам (Enel и Fortum), а также ЛУКОЙЛ (владеет ТГК-8), которые, по мнению премьера, справляются с инвестпланами.

Столь резкая критика стала традиционной для Владимира Путина. В июле 2008 года Владимир Путин обрушился с резкой критикой на владельца компании «Мечел» Игоря Зюзина, после чего котировки акций компании рухнули на треть (около $5 млрд). Вместе с этим заметно подешевели и акции всех российских металлургических компаний, а индекс РТС упали ниже 2000. Тогда же Путин произнес очередную ставшую «крылатой» фразу: реагируя на отсутствие Зюзина на совещании по причине болезни, он посоветовал ему поскорее выздороветь, «иначе к нему доктора придется послать и зачистить все эти проблемы». Главной претензией к Зюзину называлось затягивание заключения долгосрочных контрактов с поставщиками, вопрос курировал вице-премьер Игорь Сечин. Однако реально, как выяснили тогда «Ведомости», проблема была в том, что «Газпром нефть», «Сургутнефтегаз» и Фонд развития трубной промышленности были недовольны ростом цен на трубную продукцию. Начались проверки металлургических компаний, которые, в свою очередь, указали на значительное подорожание коксующегося угля.

После резких слов Путина Зюзину некоторые СМИ прочили едва ли не судьбу Михаила Ходорковского, который в марте 2003 года тоже поспорил с Путиным на встрече президента с представителями РСПП. Однако история ничем серьезным для Зюзина не закончилась: компания продолжает работать, отделавшись штрафами за «монопольно установленные цены». С августа по декабрь ФАС выписала четырем компаниям оборотные штрафы: «Мечелу» - на 798 млн руб., «Евразу» - на 149 млн руб., «Распадской» - на 117 млн руб. и «Сибуглемету» - на 31 млн руб. При этом в феврале этого года суд признал претензии ФАС к «Сибуглумету» незаконными. Остальные компании, как сообщают «Ведомости», обжаловать решение ФАС просто не решились. Заметим, что ФАС считается структурой, которая политически курируется Игорем Сечиным.

Второй громкий «наезд» Путина на крупного бизнесмена состоялся в Пикалево в июне прошлого года, когда премьер в достаточно унизительной манере потребовал от Олега Дерипаски подписать контракт о поставках сырья для Пикалевского глиноземного комбината (ПГК) с «Апатита». Это должно было обеспечить работу всего промышленного комплекса, включая ПГК, «Пикалевский цемент» и «Метахим». В феврале этого года стало известно, что Минпромторг продвигает проект модернизации Пикалевского комплекса. Кредит готов предоставить «Газпромбанк». Он уже подтвердил предоставление кредита в 1,9 миллиардов рублей под госгарантии в 1,1 миллиард рублей Серебрянскому цементному заводу, принадлежащему «Базэлцементу» Олега Дерипаски.

Эти две ситуации – вокруг Зюзина и вокруг Дерипаски – имеют под собой совершенно разные основания. В первом случае власть откровенно вмешалась в отношения производителей и потребителей. Во втором случае власть пыталась минимизировать для себя политические риска «взрыва» народного недовольства в Пикалево: на фоне общего финансово-экономического кризиса, особенно опасного для моногородов, невмешательство было чревато негативными социальными последствиями.

Нынешняя ситуация вокруг критики Путина в адрес инвесторов в электроэнергетической сфере более близка к тому, что происходило с «Мечелом», то есть в данном случае сильны экономические интересы. Летом прошлого года министр энергетики России Сергей Шматко предъявил претензии инвесторам за нереализацию инвестпрограмм, пообещав найти «более состоятельных инвесторов». В числе «провинившихся» назывались ОГК-3, ТГК-2, «КЭС-холдинг» Виктора Вексельберга, который владеет ТГК-5, ТГК-6, ТГК-7 (совместная собственность с «Газпромом») и ТГК-9. В то же время западные инвесторы — итальянская Enel (владеет ОГК-5), финская Fortum (владеет ТГК-10), немецкая E.On (владеет ОГК-4) — традиционно назывались Минэнерго добросовестными инвесторами. К ним также относится «Газпром», владеющий ТГК-1, «Мосэнерго», ОГК-2 и ОГК-6.

Газета «Коммерсант» писала летом прошлого года, что проблемы частных инвесторов обусловлены амбициями компании «Интер РАО ЕЭС», чей совет директоров возглавляет Игорь Сечин. Сначала «Интер РАО» помогло ОГК-1, взяв ее в управление вместе с обязательствами по финансированию инвестпрограммы. Затем «Интер РАО» заинтересовалось ТГК-11 (подконтрольна ОАО «Группа Е4» Михаила Абызова). Из-за того что допэмиссия в ТГК-11 была заблокирована через суд миноритарным акционером (НК «Роснефть», ее совет директоров также возглавляет Игорь Сечин), привлечь деньги для инвестиций компания не смогла. В декабре прошлого года стало известно, что ФАС разрешила «Интер РАО» приобрести 100% ТГК-11.

Таким образом, вся ситуация в комплексе выглядит как попытка государства надавить на частных инвесторов с тем, чтобы они либо выполняли инвестиционные программы, что в условиях кризиса сложнее, либо возможно, соглашались на смену собственника. При этом понятно, что «Интер РАО ЕЭС» как госструктура имеет гораздо больше возможностей к госинвестициям, чем частные компании. При этом как признались в интервью «Коммерсанту» участники рынка, реально ни о срыве сроков, ни об отказе от обязательств речи не идет. Глава «Норникеля» Владимир Стржалковский отметил, что инвестпрограмма компании выполняется, хотя в нее и внесены одобренные государством коррективы. «Они согласованы. Соблюдены все необходимые процедуры,— заверил топ-менеджер.— Более того, в инвестпрограмму добавлена Джубгинская ТЭС, без которой невозможна сочинская Олимпиада. Мы считаем, что обязательства выполняем». Владимир Путин, вероятно, об этом не знал, отмечая, что инвесторы, «когда им предлагают построить энергообъекты, которые особенно важны государству, например в Сочи, просто уходят в кусты». Интересно, что в отличие от ситуации вокруг Зюзина, сейчас котировки акций генерирующих компаний сначала немного снизились, а затем заметно поднялись.

Во всех трех случаях вмешательства Путина есть существенные особенности. Ситуация с «Мечелом» - жесткая публичная реакция премьера на действия конкретной компании еще в докризисный период в рамках ручного управления экономикой, причинивший рынку сильнейшее, но кратковременное потрясение. Пикалевская история – также проявление ручного управления, но уже во время кризиса, что дало демонстрационный эффект, далеко выходящий за рамки бизнес-сообщества. Последний пример возмущения Путина – признак серьезных системных проблем в экономической сфере, которые «вырвались» в публичное пространство.

Однако во всех трех эпизодах есть и некоторые значимые общие моменты. Во-первых, это сильная публичная составляющая. Каждый раз конкретные бизнесмены подвергались жесткой, унизительной критике. Для Путина - это форма политической самореализации, и бизнес привык к этому. Это возможность проявить свои качества лидера и переложить ответственность за наиболее острые проблемы на непопулярных «олигархов». При этом бизнесмены также понимают, что это не приведет для них к фатальным последствиям. Стоит напомнить, например, как Путин защищал Олега Дерипаску в интервью западным СМИ, критикуя США за нежелание выдавать ему визу. О добрых отношениях с Прохоровым Путин сказал сам.

Во-вторых, все три случая объединяет избирательный подход власти к бизнесу: каждый раз идет разделение на хороших и плохих бизнесменов. При этом первые, как правило, близки к государству, а вторые – представляют собой автономный и самодостаточный бизнес, имеющий корни еще в 90-х годах. Накануне совещания два близких к Минэнерго источника рассказывали «Ведомостям», что по результатам специальной проверки министерства отстающим оказался и «Газпром энергохолдинг» (ОГК-2). Но Путин, напротив, назвал «Газпром» в числе тех, кто справляется с инвестиционными обязательствами. Примечательно, что каждый конфликт напрямую курируется Игорем Сечиным. В числе «хороших» теперь оказываются и иностранные компании, которые приходят в Россию, понятно, с санкции правительства. В-третьих, это уже упомянутое ручное управление, означающее, что правительство не имеет эффективных институтов и механизмов управления, а самым действенным оказывается лишь прямое вмешательство. Но и оно работает не в полной мере: так, маловероятно, что график ввода генерирующих объектов серьезно изменится после критики со стороны Путина.

В то же время судя по всему, такой подход не вызывает отторжения в целом в элите. О «ничего не предпринимающих предпринимателях» говорил и президент России Дмитрий Медведев в своей статье «Россия, вперед». В то же время Медведев стремится подчеркнуть свое расположение к бизнесу, что в информационном пространстве выглядело контрастно по сравнению с заявлениями Путина (хотя и сделанными по другому поводу). Так, на встрече с представителями организаций «Деловая Россия» и «Опора России» Медведев объявил о смягчении уголовной ответственности за экономические преступления. Он напомнил, что сумма крупного и особо крупного размера причиненного ущерба для определения степени ответственности уже увеличена в шесть раз, а подозреваемых в неуплате налогов уже нельзя сразу взять под стражу - они могут уплатить залог или дать подписку о невыезде. Медведев предложил распространить эти нормы на преступления против собственности и в сфере экономической деятельности. За серьезные преступления предложено установить залог от 500 тысяч, за преступления «совсем небольшой тяжести» от 100 тысяч рублей. В залог предложено принимать не только деньги, но и недвижимость и ценные бумаги. Президент предложил проверить обоснованность увязывания в правоприменительной практике преступлений, связанных с незаконным предпринимательством, и легализацией доходов, полученных преступным путем (что ужесточает ответственность).Кроме того, во время встречи президент компании «Триумвират» Сергей Габестро обвинил главу ФАС Игоря Артемьева в том, что его ведомство допускало угрожающие конкуренции нарушения при отборе операторов для проведения электронных торгов и даже объявило победителей до того, как были поданы заявки. По данным «Коммерсанта», Медведев отнесся к словам бизнесмена с недоверием, но проверка все равно состоится. ФАС обвинения решительно отрицает.

Таким образом, «добрый президент» и «суровый премьер» сосуществует в рамках правящей диархии. В таком формате отношений власть оказывается скорее заложником крупного бизнеса, который уже в той или иной степени выстроил отношения со всеми ключевыми игроками. Такая система неформальных обязательств и взаимозависимости, на самом деле, практически гарантирует крупным предпринимателям иммунитет от преследования. Но за рамками такой системы оказывается более мелкий бизнес, для которого гарантирование своей неприкосновенности через выполнение политических обязательств недоступно, а институты защиты собственности в условиях ручного управления просто перестают работать. Точно так же, как жесткие инвективы премьера не приводят к фатальным последствиям для предпринимателей, так и пожелания президента пока трансформируются лишь в законодательные акты и недостаточно влияют на практику отношений государства и бизнеса.

Татьяна Становая – руководитель аналитического департамента Центра политических технологий

Версия для печати