20.09.2011

В ожидании газового компромисса

24 сентября ожидается встреча президентов России и Украины, где стороны должны прийти к компромиссу по затянувшемуся «газовому» конфликту. Обе стороны пытаются угрожать, что могут обратиться в международный Стокгольмский арбитраж. Однако в конце предыдущей недели президент Украины В.Янукович сделал первый шаг в сторону компромисса – предложил участие Украины в строительстве «Южного потока». Россия отреагировала скептически.

Какова будет развязка конфликта и можно ли найти его взаимовыгодное решение? Об этом мы спросили эксперта в области энергетической политики и международных отношений, директора Института политического анализа и международных исследований Сергея Толстова

Каковы шансы взаимовыгодного разрешения спора между Россией и Украиной по пересмотру действующих контрактов на поставку и транзит газа?

Взаимовыгодное решение спора возможно лишь в том случае, если соответствующие намерения сторон совпадают. Такой подход (урегулирование) предполагает, что у сторон есть определенные расхождения, но поскольку обе стороны понимают необходимость дальнейшего сотрудничества, они избегают демонстративного развития конфликта и пытаются урегулировать эти расхождения на минимально приемлемых для обеих сторон условиях.

Присутствует ли этот момент в позициях сторон на сегодняшний день – сказать трудно. Похоже, что пока возможность урегулирования не просматривается. Для того, чтобы лучше понять природу происходящего, полезно реконструировать и сопоставить реальные интересы сторон, а также попытаться нащупать их возможную точку равноденствия.

Чего хотят российские лидеры и руководители «Газпрома»?

Вероятно, речь идет о решении не только и не столько экономических вопросов (сохранение нынешних контрактов с Украиной, на фоне форсированного лоббирования строительства обходных морских газопроводов). Речь идет также о политических условиях, включая провоцирование ультимативного и ускоренного вступления Украины в Таможенный союз или передачи украинской ГТС «Газпрому». Трудно сказать, насколько эти намерения можно расценить как реалистичные. Однако очевидно, что решение экономических вопросов Кремль хотел бы увязать с решением вопросов политических. Получается это грубо и топорно, но случайности в этом нет, поскольку попытка энергичного давления на Украины была предпринята абсолютно преднамеренно и целенаправленно. Впрочем, сильная сторона российской позиции как раз и заключается в намерении сохранять действующие контракты как можно дольше, поскольку они действительно носят для Украины разорительный характер. Таким образом получается, что сохраняя контракты без изменений, российские лидеры пытаются вернуть Украину на путь дефолта, по которому быстро и уверенно шло правительство Ю.Тимошенко в 2009 г. А там, как можно ожидать, не далеко и до решения задач политического характера.

Вопрос о целях и намерениях украинского руководства представляется менее сложным. Судя по всему, главной задачей официального Киева является коррекция контрактов с тем, чтобы сделать их более приемлемыми и выполнимыми для украинской экономики и социальной сферы. Однако поскольку для устрашения Европы Москва вознамерилась произвести нечто вроде публичной порки своего «стратегического партнера», и при этом прибегла к явно преднамеренным публичным оскорблениям, реакция Киева на сей раз резко отличалась от всех предыдущих случаев и эпизодов. Киев занял позицию эшелонированной обороны, которая сочетается с контратаками, которые выглядят весьма болезненными для российских интересов.

Но когда вся система внешнеэкономических связей Украины была поставлена под угрозу, официальный Киев выдал целый фейерверк заявлений, часть которых отражает реальные намерения и предпочтения, в том числе в плане энергосбережения и сокращения российских поставок газа, диверсификации источников энергоресурсов, пересмотра части условий торговли по договорам, подписанным на этапе вступления в ВТО, защите торговли от дискриминационных ограничений и недобросовестной конкуренции. Впрочем, Киев заговорил по-иному не только с Москвой, но и с Европейским Союзом, который по старой привычке начал покрикивать на обоих участников полемики.

Пока Москва и Киев находятся в фазе энергичной публичной полемики. Обе стороны отчасти блефуют, но отчасти также декларируют или выявляют свои более или менее реальные цели и намерения.

По смыслу последних заявлений, Киев реально настроен заняться энергосбережением, диверсификацией поставок и увеличением внутренней добычи. Соответственно, ближайшей угрозой для «Газпрома» может стать требование Киева снизить объем контрактных поставок. Если это произойдет, перед «Газпромом» станет дилемма – что делать? Применять или не применять санкции к «Нафтогазу Украины» (или его преемнику). Если применить санкции – это значит, что нужно выставлять счет и требовать его оплаты. Если Киев приведет необходимые аргументы и откажется платить штрафные санкции, то «Газпрому» придется либо перекрывать Украине поставки газа, что автоматически ведет к сокращению, а затем и прекращению поставок газа для ЕС, либо самому обращаться в суд. Ни то, ни другое «Газпрому» по разным причинам не выгодно. Отчасти и хочется еще раз показательно наказать Киев, а заодно и подвести к дефолту, чтобы братья-славяне были посговорчивее, но приходится учитывать тот факт, что европейцы «обнаглели» и реально хотят отобрать у «Газпрома» среднеазиатский газ, который «Газпром» вроде бы уже и так потерял, но все еще по старой привычке считает своим более дешевым и естественным резервом для обеспечения и подстраховки европейских поставок.

Поэтому если «Газпром» сделает упор на провоцировании конфликта, о чем заблаговременно предупредит своих основных европейских партнеров, российская сторона будет пытаться приурочить энергетическую войну к зимнему пику поставок. Причем, если будет выбрана именно эта линия поведения, до января – февраля «Газпром» должен существенно увеличить объемы поставок газа в страны ЕС, что позволит им сделать нужные запасы.

Может ли Украина обратиться в Стокгольмский суд?

Разумеется может, но далеко не все так просто. Все зависит от того, какая линия поведения будет избрана. Какие аргументы станут основанием для обращения в суд. Жаловаться на сам контракт – довольно сложно. Ведь сами же украинские должностные лица его подписывали. Ведь могли же поторговаться и не подписывать. Но подписали. И поэтому теперь Ю.Тимошенко – герой двух империй. России – потому, что подарила идею и возможность реинтегрировать Украину на кабальных условиях. ЕС – потому, что особо не торгуясь сняла угрозу задержки возобновления поставок газа зимой 2009 г.

Иными словами, для обращения в суд нужна аргументированная позиция либо по изменению условий рынка, что требует изощренной доказательной базы, либо по заведомо неравноправным условиям сторон контракта, что очевидно, но требует серьезной правовой разработки. Либо же в суд можно обращаться на основании грубого нарушения «Газпромом» самих условий контракта или норм международного публичного права.

Раздел «Нафтогаза Украины» на три компании также можно считать специфическим условием, которое может повлечь за собой пересмотр контракта 2009 г. в связи с разделением полномочий между новыми субъектами. Вместе с тем, в связи с разделом компании остается не ясным, кто будет обращаться в суд, поскольку обращение тех или иных компаний в суд будет делать их непосредственными правопреемниками «Нафтогаза Украины». Соответственно, обращение в суд должно быть основано на требовании устранения и пересмотра дискриминационных статей контактов 2009 г., что станет основанием для применения принципа правопремественности.

Каковы последствия такого шага для Украины и поставок газа в Европу?

Похоже, если «Газпром» не применит против «Нафтогаза Украины» или его преемника обычный метод «подсечки» (сокращение и прекращение поставок газа для Украины, что влечет за собой прекращение транзита, для технического обеспечения которого «Нафтогаз Украины» использует часть российского газа, который поставляется для Украины), прямых последствий обращения украинской стороны в суд может и не быть.

Судебная процедура требует времени и может тормозиться одной из сторон. В то же время, «Газпром» явно не заинтересован в судебной тяжбе, поскольку Стокгольмский арбитраж может потребовать раскрыть содержание других европейских контрактов «Газпрома», которые являются коммерческой тайной. Впрочем, не исключено, что в «Газпроме» твердо решили их никому не показывать.

На фоне требований европейцев сократить проникновение и влияние «Газпрома» в странах ЕС российская сторона вроде бы должна проявлять осмотрительность. Но это лишь на первый взгляд. По крайней мере, руководство «Газпрома» вряд ли .

Если же «Газпром» изберет тактику новой энергетической войны и, соответственно, частичной газовой блокады Украины, он эту новую войну вполне может проиграть. Ее результатом могут стать обострение отношений с ЕС, строительство газопровода «Набукко», усиление напряженности в отношениях с Украиной. В плане выигрыша В.Путин может разве что рассчитывать на усиление влияния Ю.Тимошенко, которая была и остается единственной пылкой защитницей контрактов 2009 г., и обострение кризиса украинской экономики.

Впрочем, в борьбе за власть Ю.Тимошенко вполне может сделать разворот на 180 градусов и построить свою кампанию на антироссийских лозунгах, обвинив Кремль, «Газпром» и В.Януковича в экономических проблемах и энергетических трудностях Украины.

О том, кто потерпит наибольший урон в случае возникновения очередной газовой войны, говорить пока еще рано. Отмашка политического руководства на энергетический конфликт еще не дана, а потому еще остается возможность достичь компромисса на основе отказа от радикальных требований и претензий.

Беседовал Олег Горбунов

Версия для печати