17.09.2001 | Сергей Михеев

Узбекистан в погоне за дюжиной зайцев

По сообщению The Washington Post министр иностранных дел Узбекистана Абдулазиз Камилов заявил о готовности этой страны предоставить США всю необходимую помощь для проведения военной операции в Афганистане. В первую очередь речь идёт об использовании территории Узбекистана, его военной инфраструктуры и воздушного пространства. Комментируя заявление Сергея Иванова о недопустимости использования американцами территории стран СНГ для нанесения ударов по Афганистану, глава узбекского МИД заметил, что Узбекистан никогда не давал обязательств с кем-либо согласовывать свою внешнюю политику.

При этом США ещё не обращались к Узбекистану за помощью, а лишь высказали мнение, что такая помощь со стороны среднеазиатских республик бывшего СССР могла бы быть весьма полезной. The Washington Post назвала выступление Камилова откровенным вызовом Москве. Несколькими днями раньше с заявлением о готовности поддержать США не только словом, но и делом заявил лидер Туркменистана Сапармурад Ниязов.

Несмотря на разговоры о значительных переменах в мировом политическом процессе, которые якобы неизбежно должны произойти в связи с терактами в США, пока политические игры ведутся в рамках уже существующих парадигм и подходов. По сути ничего нового, или неожиданного не происходит. Уже существовавшие тенденции продолжают развиваться в новых условиях.

Узбекистан давно претендовал на роль регионального лидера в Средней Азии, явно конкурируя с Россией на этом пространстве. С самого начала Ташкент весьма скептически относился к перспективам СНГ и старался максимально дистанцироваться от интеграционных процессов внутри Содружества. Участие Узбекистана в делах СНГ сводилось к двусторонним отношениям. Ташкент избегал подписания большей части системообразующих договоров СНГ и в частности был противником вступления в Договор о коллективной безопасности.

В начале и середине 90-х годов главным внешнеполитическим ориентиром и партнёром Узбекистана стала Турция, которая рассматривала это государство как плацдарм своего проникновения в Среднюю Азию. С подачи Анкары Узбекистан стал инициатором создания нескольких региональных организаций, в которых он играл роль лидера. Впрочем, ни одна из этих инициатив не увенчалась успехом. На глобальном же уровне Узбекистан никогда не скрывал своего стремления к более тесному сотрудничеству с США. Причём, как и повсюду в СНГ, одним из основных мотивов этого стремления являлось желание избавится от влияния России.

Как это ни парадоксально, но улучшение отношений между Москвой и Ташкентом, наблюдающееся в последние годы, стало следствием ухудшения внутри и внешнеполитической обстановки в Узбекистане. К концу 90-х годов стало ясно, что внутри Узбекистана сформировалось достаточно мощное фундаменталистское движение, имеющее, в том числе и вооружённое крыло. Кстати, не последнюю роль в этом сыграло и турецкое проникновение в страну.

Экстремисты стали заявлять о себе в полный голос. Начались теракты, появились неплохо подготовленные бандформирования, которые пытались брать под контроль целые районы страны, спецслужбы несколько раз раскрывали заговоры против президента Ислама Каримова. Стали известны планы террористов создания в Ферганской долине исламского государства. Апофеозом явилась попытка вооружённого вторжения в страну в 2000г. групп исламских террористов.

В этой ситуации оказалось, что никто, кроме России не готов поддержать Узбекистан в борьбе с террористами. Политическая, дипломатическая и военная помощь России стала немаловажным фактором в отражении атак исламских экстремистов. Осознав масштабы опасности, Ташкент решил пойти на сближение с Россией. Одновременно была активизирована деятельность Узбекистана и в рамках СНГ. Ислам Каримов неожиданно активно выступил в процессе преобразования Шанхайской пятёрки в более интегрированную и конкретную структуру, в которой лидерство явно оставалось за Россией.

Нынешнее, достаточно жёсткое заявление узбекского министра иностранных дел, не оставляет места для иллюзий. Узбекистан ясно даёт понять, что сотрудничество с Россией носит вынужденный характер и Ташкент готов при удобном случае скорректировать внешнеполитические приоритеты. Тем более, если это объективно способствует повышению регионального статуса Узбекистана.

Пойдя на такой шаг, Ташкент рассчитывает убить сразу не менее дюжины зайцев. Ведь другого такого случая может и не представится. Во-первых, официальные лица США уже не раз упоминали о том, что ответные действия могут коснуться не только Афганистана, но и всех государств, вольно или невольно причастных к укрытию международных террористов. То, что узбекские исламисты напрямую связаны с движением Талибан и самим бен Ладеном не вызывает никаких сомнений. Есть достоверная информация о том, что именно в Афганистане проходили подготовку узбекские террористы. С бен Ладеном напрямую связан и Джума Намангани - главный вдохновитель исламского экстремизма в Узбекистане. По всей видимости, в труднодоступных районах страны продолжают функционировать лагеря подготовки экстремистов, имеющие прямое отношение к известным исламским группировками. Об этом, кстати, заявляли и сами американцы. Выражая готовность предоставить помощь, Ташкент, таким образом, предупреждает возможную негативную реакцию США и отводит от себя угрозу неких санкций.

Вторая причина связана уже непосредственно с угрозой дальнейшего проникновения экстремистов в Узбекистан. Очевидно, что, несмотря на временные победы узбекской армии, проблема борьбы с исламским экстремизмом имеет для Узбекистана долгосрочные перспективы. Россия готова оказывать лишь пассивную помощь, но не участвовать в боевых действиях и тем более, не совершать рейды вглубь Афганистана. В то же время, совершенно ясно, что существование талибского режима в непосредственной близости от границ Узбекистана является питательной почвой для узбекских исламистов. Но в данный момент предоставляется уникальный шанс, чужими руками расправится с главным противником на его же территории.

Это даст возможность не только окончательно расправится с собственной оппозицией, но и может помочь установить в Афганистане дружественный Ташкенту режим, на базе сил Северного альянса, которые тесно связаны с Узбекистаном. Во главе такого режима мог бы встать, к примеру, генерал Дустум, узбек по национальности. Тут и гибель Ахмад Шаха Масуда пришлась бы весьма кстати. Дустум, да и весь Северный альянс многим обязаны Узбекистану, поэтому перед Ташкентом могли бы открыться заманчивые перспективы распространения своего влияния на Афганистан и реализации планов регионального лидерства.

К этой же цели ведёт и сотрудничество с США. Став лидером среди государств Средней Азии в поддержке военной операции американцев, Узбекистан закладывает основу для дальнейшего сотрудничества с Вашингтоном. Таким образом, Ташкент сможет избавиться от назойливой Москвы и одновременно стать главным партнёром США в Средней Азии. Это не только повысит его статус, но и может привести к вполне осязаемым экономическим и финансовым выгодам. Как минимум американцам придётся заплатить немалые суммы за использование узбекской территории и воздушного пространства в ходе самой операции. Узбекистан также может в дальнейшим предложить себя в качестве главного контролёра развития событий в Афганистане и форпоста США в Средней Азии по предотвращению подобных ситуаций в будущем. Что-то вроде Пакистана в 70-80-ых годах ХХ века. А это будет означать необходимость существенных вливаний в узбекскую экономику. Кроме того, сотрудничество с США позволит ослабить давление на Ташкент связанное с обвинениями в нарушении прав человека внутри Узбекистана.

Что касается России, то для неё подобный сценарий будет означать значительное ослабление влияния на Узбекистан и государства Средней Азии в целом. Кроме того, появление американцев в Узбекистане и возможно Туркменистане может плавно перетечь в закрепление их военного присутствия в этом регионе, к чему собственно американцы давно стремились. Поводом может стать необходимость постоянной дислокации некой группировки для контроля над ситуацией в Афганистане и периодического нанесения ударов, как это происходит в Ираке. Другим поводом может стать необходимость сдерживания потока беженцев, причём это может быть оформлено официальными просьбами самих центрально-азиатских государств. Военное же присутствие с неизбежностью повлечёт более активное политическое, дипломатическое и экономическое участие США в жизни региона и постепенным вытеснением России.

Самое печально, что всё это укладывается в старую линию противостояния СССР/России и США и ни к чему хорошему не приведёт. Соседство военных баз двух стран в Узбекистане и Таджикистане само по себе станет поводом для постоянного напряжения. Тем более, если действия американцев спровоцируют атаки на российских пограничников. Проникновение американцев в Среднюю Азию может логически перерасти в их военное присутствие в Азербайджане и затем в Грузии. Последствия этих событий трудно предсказать и они в любом случае не приведут к более стабильному миру.

Причём у России практически нет свободы для политического манёвра. Более активная позиция в вопросе нанесения ударов по Афганистану чревата втягиванием России в новую войну, а сохранение status quo может привести к утрате политической инициативы и потере Средней Азии. Ни то, ни другое не отвечает интересам России. В этой ситуации теракты в США и ответные действия американцев могут действительно привести к глобальной нестабильности чреватой непредсказуемыми последствиями.

В общем, мир продолжает катиться по наклонной плоскости, манипулируя самоубийственными категориями и подходами. В этой ситуации США получают возможность действительно проявить мудрость мирового лидера и не перейти ту опасную грань, за которой нестабильность начнёт, как цепная реакция, распространятся на все сферы международных отношений, уже не имеющих прямого отношения к конфликту американцев с исламским терроризмом.

Версия для печати