11.02.2016 | Евгений Ляпин

С Папой по пути: подоплека «исторической» встречи

О встрече на Кубе Папы Франциска и Московского патриарха Кирилла СМИ небезосновательно заговорили как о сенсации. Последний раз предстоятель Русской церкви – тогда это был грек Исидор – встречался с Папой в 1439 году. Встреча проходила в рамках Ферраро-Флорентийского собора, провозгласившего единство католиков и православных, которое, впрочем, оказалось, недолгим и неискренним. Сейчас повестка дня на переговорах куда скромнее.

Представители наиболее консервативного фланга «православной общественности» поспешили заявить об опасности новой унии. Но, судя по всему, для подобного алармизма нет никаких причин. По словам председателя Отдела внешних церковных связей митрополита Волоколамского Иллариона, не стоит ожидать даже совместной молитвы двух архипастырей. На этом, собственно, для верующих исчезает интерес к данной встрече. Однако ее значение в контексте международной дипломатии (причем, не только церковной) довольно велико.

Официально озвученную спикерами Московской патриархии тему переговоров – геноцид христиан на Ближнем Востоке, в Северной и Центральной Африке – большинство экспертов считает не более чем благовидным предлогом. Нисколько не умаляя ужаса тех страданий и лишений, которые выпали на долю христианских общин Востока и Африки, следует все же напомнить, что история этого вопроса насчитывает уже много лет, и его решению может помочь скорее широкая международная конференция, а не встреча двух священнослужителей, пусть и очень высокопоставленных. Кроме того, судьбу восточных христиан логичнее обсуждать с участием их религиозных лидеров. Трудно поверить, что столь исключительное событие в истории взаимоотношений Римско-Католической и Русской Православной церквей будет целиком посвящено делам, связанным с ними лишь косвенно.

Аналитики выделяют два основных мотива, побудившие Чистый переулок, наконец, положительно ответить на приглашения к диалогу, которые так долго делал Ватикан. Первый из них – политическая необходимость в налаживании отношений с Западом. Папа Римский – одна из самых удобных для Москвы фигур в качестве посредника. В отличие от ряда других западных лидеров Франциск всегда воздерживался от критики в адрес внешней и внутренней политики российского руководства (что неоднократно подчеркивалось и осуждалось в европейской прессе). В самых болезненных для Кремля темах – крымской и донбасской – Ватикан ограничивался призывами к «мирному разрешению конфликта» и недопущению насилия. При сложившихся условиях такой нейтралитет дорогого стоит в глазах российской дипломатии. Поэтому церковные каналы как нельзя более подходят для того, чтобы послать Западу некий «позитивный сигнал». Таким образом, патриарх Кирилл может вылететь на Кубу в ранге негласного дипломатического эмиссара – встреча с президентом Путиным, состоявшаяся 1 февраля добавила веса этой теории.

Успеху патриаршей миссии будет способствовать наличие многих точек соприкосновения с позицией Ватикана по основным социально-экономическим и моральным проблемам современности. Это и приверженность «традиционным ценностям», и жесткие инвективы по отношению к «цивилизации потребления», и осуждение «хищнической природы» глобального капитализма. Весьма вероятно, что данные (или похожие) формулировки найдут отражение в итоговой декларации. Также есть основания предполагать, что Римская курия с ее дисциплинированностью, систематичностью и авторитаризмом пользуется определенными симпатиями среди российского чиновничества.

Второй ключевой момент связан уже с церковной дипломатией. Летом на Крите должен состояться Всеправославный собор, который в случае приглашения на него папских легатов, фактически получит статус Вселенского. В его преддверии обострилось противостояние между Московской и Константинопольской патриархиями, приступивших к созданию своих коалиций. Конфликт разворачивается вокруг очень старых проблем: это, прежде всего, признание старшинства Константинополя среди всех православных церквей и возможность получения канонической автокефалии для Украинской церкви. У Ватикана сложились очень теплые отношения с Вселенской патриархией, они поддерживают молитвенное общение и подчеркнуто демонстрируют солидарность.

Претензии Константинополя (опирающиеся, кстати, на древние церковные каноны) исторически встречали неприятие со стороны Чистого переулка. Предшественники Кирилла стремились показать, что они ни в чем не уступают «грекам», а по ряду параметров (количество приходов и прихожан, финансовые ресурсы, государственная поддержка) явно превосходят последних, что делает РПЦ наиболее интересным для Ватикана контрагентом в православном сообществе. Ярче всего это проявилось в 1962 году, во время подготовки ко Второму Ватиканскому собору, на который Папа Иоанн XXIII пригласил представителей восточных церквей. Тогда грубый дипломатический демарш Московской патриархии нанес значительный урон репутации Константинополя и его отношениям с Римом.

Анализируя данные события, часть экспертов говорит о втором издании так называемой «никодимовщины» - явления в церковной политике, связанного с личностью митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова), к слову сказать, духовного наставника нынешнего патриарха. Владыка Никодим, благодаря своим светским манерам, знанию французского и демонстративному благоговению перед западной духовностью заручился чрезвычайно выгодным реноме в Римской курии. При этом за его действиями стоял грамотный дипломатический расчет: пообещать Ватикану духовное единение с Русской церковью в обмен на отказ от критики внутренней политики СССР и прекращение моральной помощи религиозным диссидентам. И Никодиму удалось достигнуть видимых результатов: чтобы не раздражать РПЦ Рим закрыл белоэмигрантские католические приходы и воздержался от протестов по поводу окончательной ликвидации Украинской греко-католической церкви.

Удастся ли патриарху Кириллу повторить успех своего духовного наставника и следует ли ожидать от кубинской встречи громких результатов? Католическая пресса настроена оптимистично. Так, о. Кирилл Горбунов, пресс-секретарь католической архиепархии Божией Матери в Москве называет предстоящее событие «шагом вперед» и придает ей большое значение. Однако это во многом дежурный энтузиазм, продиктованный традиционным ватиканским этикетом. О. Всеволод Чаплин, в свою очередь, считает, что итоговая декларация будет очень осторожной и сосредоточенной на общности взглядов по основным современным проблемам.

В любом случае, встреча Папы и Московского патриарха станет одним из тех событий, которые СМИ любят называть «историческими» и «знаковыми». Она может улучшить дипломатическую диспозицию России и ее церкви, но, к сожалению, мало будет способствовать восстановлению христианского единства.

Евгений Ляпин – журналист

Версия для печати