22.12.2016 | Александр Ивахник

Можно ли объединиться в борьбе с терроризмом в Сирии?

Злодейское убийство российского посла в Турции Андрея Карлова и новый массовый теракт против обычных жителей Европы, на этот раз на рождественской ярмарке в Берлине, вновь остро ставят вопрос о необходимости консолидации широких сил мирового сообщества в борьбе с исламистским терроризмом. К сожалению, признаков такой консолидации не наблюдается.

Убийца посла Карлова кричал о мести за жертв боев в Алеппо. Грузовик врезался в праздничную толпу в столице Германии – страны, руководство которой приняло больше всего беженцев из ближневосточного региона и резче всех в Европе критиковало Россию за помощь войскам Башара Асада при штурме Алеппо и страдания мирного населения. Это противоречие лишь кажущееся. Исламистских боевиков в их джихаде против современной цивилизации по большому счету не волнуют различия в позициях государств, так или иначе вовлеченных в сирийский кризис. Все, кто не разделяет цели и идеалы «Исламского государства» или «Джабхат ан-Нусры» (обе организации запрещены в РФ) и участвует в борьбе с международным терроризмом – это враги, заслуживающие безжалостного уничтожения.

Между тем, ситуация в Сирии и особенно в Алеппо в последние месяцы развивалась таким образом, что общие позиции, к которым вроде бы пришли в результате долгого диалога Россия и западные державы, оказались практически утраченными. Уходящая администрация США не смогла или не захотела добиться обещанного отделения умеренной сирийской оппозиции от боевиков «Джабхат ан-Нусры» и заставить последних покинуть восточную часть Алеппо. Страны Евросоюза, не имея в Сирии ни военных, ни политических серьезных рычагов влияния и испытывая явный дефицит единства в союзе по большинству вопросов, ограничивались моральным осуждением режима Башара Асада и его российских и иранских покровителей.

Москва, разочаровавшись в бесплодных переговорах с Вашингтоном, перестала заявлять о поисках мирного политического урегулирования сирийского конфликта и сделала ставку на открытую поддержку президента Асада в его попытках выбить вооруженные формирования оппозиции из Алеппо несмотря на резкое ухудшение гуманитарной ситуации. Эта поддержка стала особенно активной после победы на президентских выборах в США Дональда Трампа, который неоднократно признавал, что главной угрозой миру в Сирии являются исламские террористы, а не Башар Асад. 15 ноября возобновились воздушные удары по городским кварталам восточного Алеппо, а в конце ноября сирийские правительственные войска при поддержке курдских вооруженных формирований и отрядов шиитского ополчения из Ливана, Ирака и Ирана прорвали линию обороны мятежников и начали методично сжимать кольцо осады.

Развитие ситуации в Алеппо привело к ожесточенной полемике между западными державами и Россией по поводу военных действий правительства Асада, их поддержки Москвой и их губительных последствий для мирного населения. Посыпались взаимные обвинения: с одной стороны – в военных преступлениях, с другой – в пособничестве террористам. Общий язык был полностью утрачен. Отражением этого стала история с резолюциями по ситуации в Сирии, которые вносились в последние месяцы в Совет Безопасности ООН. 8 октября Россия наложила вето на принятие в Совбезе резолюции Франции, которая осуждала действия режима Асада, ведущие к гибели мирных жителей, и призывала к прекращению бомбардировок Алеппо и введению там бесполетной зоны. 19 октября США, Великобритания и Франция, в свою очередь, заблокировали принятие резолюции, внесенной Россией. Она выражала поддержку гуманитарной паузе, объявленной в Алеппо 20 октября, и призывала отделить силы оппозиции в Сирии от террористов. 5 декабря Россия и Китай проголосовали против резолюции, которая была внесена Новой Зеландией, Испанией и Египтом и предлагала ввести прекращение огня в Алеппо в течение семи дней. Сергей Лавров назвал проект резолюции «провокационным шагом», поскольку речь в нем идет не об уходе боевиков, а о немедленном прекращении огня, причем к боевикам не предъявляется никаких требований.

Поначалу казалось, что та же судьба постигнет французский проект резолюции об обеспечении добровольной и безопасной эвакуации мирных жителей из восточного Алеппо «под наблюдением и при координирующей роли ООН», а также организации чрезвычайной гуманитарной помощи ООН, который рассматривался на заседании Совбеза 18 декабря. Перед заседанием постпред РФ при ООН Виталий Чуркин заявил, что Россия отклонит этот проект, поскольку выдвинутые в нем идеи «опасны и невыполнимы» (Чуркин ссылался на опасность присутствия неподготовленного персонала в восточной части города). Однако в ходе заседания с учетом российских предложений (в частности, положения о том, что соответствующая работа ООН будет согласовываться с правительством Сирии) был выработан компромиссный проект резолюции, за которую Совбез единогласно проголосовал 19 декабря.

Очевидно, Россия приняла решение не препятствовать допуску наблюдателей ООН в восточный Алеппо, поскольку к тому времени фактически весь город уже контролировался войсками Асада и их союзниками. Более того, благодаря договоренностям России с Турцией, имевшей влияние на значительную часть вооруженных повстанцев, незадолго до этого было достигнуто соглашение о прекращении огня между противоборствующими сторонами. С участием работников Международного комитета Красного Креста и Сирийского общества Красного Полумесяца была организована массовая эвакуация части жителей восточного Алеппо и суннитских боевиков в провинцию Идлиб, контролируемую вооруженными противниками Асада (есть версия, что турки намерены переправить часть этих боевиков к сирийскому городу Аль-Баб, где идут бои турецких военных и Свободной сирийской армии с отрядами ИГИЛ). Одновременно по требованию шиитского ополчения и при посредничестве Ирана удалось договориться о встречной эвакуации в Алеппо жителей осажденных шиитских селений Фуа и Кефрайа, расположенных в провинции Идлиб.

В таких обстоятельствах допуск наблюдателей ООН в восточный Алеппо уже ничем не мог помешать действиям правительственных сил по зачистке города. Более того, присутствие представителей ООН, возможно, способно несколько пригасить поднявшуюся в мировых СМИ информационную кампанию осуждения войск Асада и их союзников за неоправданную жестокость не только к мятежникам, но и к мирным жителям. Как и во всякой гражданской войне, тем более замешенной на конфессиональных различиях, жестокость неизбежно проявляется с обеих сторон, и объективные международные наблюдатели это зафиксируют.

Пока трудно сказать, насколько широкое согласие, проявившееся в ходе принятия последней резолюции Совбеза ООН по Сирии, получит свое продолжение. Насколько можно судить, на данный момент Россия, Турция и Иран, находившиеся в тесном взаимодействии в ходе заключительной стадии операции по освобождению Алеппо, ориентируются на решение вопросов дальнейшего урегулирования в Сирии в своем кругу. Демонстративное убийство российского посла в Анкаре при открытии выставки, ставшее возможным во многом из-за отсутствия должной охраны с турецкой стороны, не изменило ситуации. Россия, которую суннитский мир обвинял в односторонней поддержке в сирийском кризисе шиитских сил, сейчас явно заинтересована в тесной координации действий с суннитской Турцией, обладающей большим влиянием на умеренную сирийскую оппозицию. 20 декабря в Москве впервые состоялась трехсторонняя встреча министров иностранных дел России, Турции и Ирана. Параллельно здесь же происходили встречи министров обороны трех государств.

По итогам встречи руководителей МИД трех стран было принято совместное заявление по согласованным мерам, направленным на оживление политического процесса с целью прекращения сирийского конфликта. В заявлении подтверждается уважение суверенитета, независимости, единства и территориальной целостности Сирии. Выражается убежденность в отсутствии военного решения сирийского конфликта и признание важной роли ООН в усилиях по разрешению этого кризиса. Главный пункт заявления заключается в том, что «Иран, Россия и Турция выражают готовность способствовать выработке и стать гарантами будущего Соглашения между правительством Сирии и оппозицией, переговоры о котором ведутся». Они приглашают все другие страны, имеющие влияние на ситуацию «на земле», поступить таким же образом. Три страны «глубоко уверены в том, что упомянутое Соглашение поможет придать необходимый импульс возобновлению политического процесса в Сирии в соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН 2254». Иран, Россия и Турция также подтвердили свою решимость совместно бороться с ИГИЛ и «Ан-Нусрой» и отмежевать от них группировки вооруженной оппозиции.

Во время пресс-конференции по итогам встречи Сергей Лавров расставил важные акценты. Он выразил взаимную убежденность в том, что «в условиях, когда пробуксовывает выполнение резолюций Совбеза ООН, инициативные действия наших трех стран помогут преодолеть застой в усилиях по сирийскому урегулированию на основе резолюций СБ ООН». Отвечая на вопрос журналистов, какой из форматов переговоров по Сирии он считает наиболее эффективным, Лавров отметил: «Наиболее эффективным является тот формат, который вы сегодня наблюдаете. Это не попытка бросить тень на усилия всех других наших партнеров, это просто констатация факта. На сегодняшний день формат «тройки» Иран–Россия–Турция, по крайней мере, практическими делами доказывает свою востребованность».

Глава МИД РФ пояснил, что Международная группа поддержки Сирии, которая поначалу работала активно и приняла важные документы, не смогла сыграть свою роль в том, чтобы принятые решения выполнялись. Точно так же «иссякла активность» по продвижению политического процесса в рамках женевских переговоров под эгидой ООН. Наконец, отметил Лавров, значительная работа была проделана в ходе контактов России и США, но «к сожалению, американская сторона не смогла подтвердить свое участие в согласованных действиях». И хотя Сергей Лавров подчеркнул, что участники встречи в Москве отнюдь не закрываются от контактов со всеми другими странами, а наоборот, приглашают их к сотрудничеству по урегулированию сирийского кризиса, ясно, что Россия делает ставку на взаимодействие с двумя крупнейшими региональными державами.

Вместе с тем, итоги московской встречи России, Турции и Ирана оставляют много вопросов. Во-первых, совершенно не ясно, о каких переговорах между правительством Сирии и оппозицией идет речь в совместном заявлении. До сих пор о них ничего не было слышно. Даже если такие переговоры ведутся или скоро начнутся, их практическая значимость будет зависеть от охвата участников со стороны оппозиции. Вероятно, Турция, в обмен на свободу рук в борьбе с сирийскими курдами, может привлечь к переговорам определенную часть вооруженной оппозиции, получающую турецкую поддержку. Но более радикальных противников Асада из исламистской среды такой поворот событий, напротив, может подтолкнуть в ряды ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусры».

Во-вторых, противоречия по поводу будущей роли Башара Асада между Турцией, с одной стороны, и Россией и Ираном – с другой, сейчас затушеваны, но никуда не исчезли, и в случае продвижения к политическому урегулированию непременно проявятся. В-третьих, если европейские державы едва ли будут стремиться активно вмешаться в сирийский политический процесс, то вовсе не факт, что новый президент Трамп смирится с ситуацией, в которой США оказываются на обочине событий. То же относится и к монархиям Персидского залива.

Одним словом, сирийский узел противоречий настолько плотно затянут, что развязать или разрубить его под воздействием действительно впечатляющей победы в Алеппо не получится. ИГИЛ во всей этой истории пока вообще остается в стороне. Да, кстати, и не ясно, что же случилось с боевиками «Джабхат ан-Нусры» из восточного Алеппо.

Александр Ивахник - руководитель департамента политологического анализа Центра политических технологий

Версия для печати