28.02.2017 | Евгений Ляпин

Цена возврата: особенности борьбы за Исаакиевский собор

В современной России все чаще наблюдается серьезный антагонизм между социально активной частью общества и православной церковью. Передачи в пользование РПЦ различных объектов всякий раз обостряет его еще сильнее. Если для церкви это хотя бы частичное восстановление справедливости, то для многих горожан – очередное свидетельство «клерикального наступления». История с Исаакиевским собором стала наиболее резонансным событием, выявившим поляризацию взглядов на этот вопрос.

Аппетиты и ответственность

Большую часть ранее национализированного имущества представители РПЦ и других исповеданий смогли вернуть еще в 90-е и начало 2000-х гг. В настоящее время осуществляется финальный этап передачи объектов религиозного назначения от федеральной казны к верующим. По состоянию на 2015-й год на балансе Росимущества было немногим более двух тысяч таких зданий. В прошлом году от религиозных организаций поступило 214 заявлений, из них 90% - от Русской Православной Церкви, которая в итоге вернула себе 133 объекта.

Данный процесс происходит в рамках положений федерального закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности» (принят в ноябре 2010 г.). Согласно статье 3, «государственное или муниципальное имущество религиозного назначения передается религиозной организации безвозмездно» - в собственность или в пользование на определенный срок. При этом, если здание имеет статус объекта культурного наследия, организация принимает на себя обязательства по содержанию объекта и его сохранению, а также «требования к условиям доступа к нему граждан».

Троице-Сергиева лавра, Серафимо-Дивеевский, Новодевичий и Новоиерусалимский монастыри входят в число наиболее известных объектов, отошедших за последние годы под управление РПЦ. Другие общины также подают заявки на возврат своего религиозного имущества – хотя и в гораздо меньших масштабах. В частности, католики получили церковь во имя Пресвятой Богородицы Кармельской в Гатчине, старообрядцы - церковь Илии Пророка на Славне в Нижнем Новгороде. Среди примеров действия закона в отношении нехристианских исповеданий можно привести Апанаевскую мечеть в Казани и комплекс Гусиноозерского дацана в Селенгинском районе Бурятии. Достаточно распространенной является практика, когда предназначенные к передаче храмы предварительно реставрируются за счет государства. Более того, реставрационные работы продолжают финансироваться из федерального и муниципального бюджетов даже после того, как объект перейдет на баланс церкви.

Впрочем, притязания РПЦ не всегда получают удовлетворение. Так, после нескольких лет судебных разбирательств, ей было отказано в праве на комплекс зданий по Никольской улице в Москве (корпуса Историко-архивного института РГГУ). По-прежнему не урегулирована ситуация с музеем-заповедником «Херсонес Таврический». Местный благочинный о.Сергий Халюта в конце января обратился в Росимущество с запросом на передачу ключевых объектов музейного комплекса в пользование церкви сроком на 50 лет. Однако этот демарш, как и в 2015 году, не принес результатов.

Зачастую имущественные приобретения оборачиваются для церкви большими репутационными потерями. В медиа и социальный сетях экспансионизм РПЦ подвергается серьезной критике. Пополняя фонд своих объектов, она далеко не всегда демонстрирует эффективное управление ими. Наиболее показательной в этой плане является ситуация, сложившаяся в Калиниградской епархии. Там на балансе РПЦ оказались десятки памятников средневековой готической архитектуры - кирхи и рыцарские замки (закон не оговаривает, что конфессиональная преемственность должна соблюдаться). Состояние большинства объектов оставляло желать лучшего. По словам главы имущественного отдела Калининградской епархии Виктора Васильева, «это наследие церковь воспринимает скорее как крест, который нужно понести, и понести ответственно». Однако кампания по реставрации была полностью провалена. Обрушилась Гросс-Энгелау-кирха в поселке Демьяновка, кирха в поселке Залесье сгорела, кирха Арнау в самом Калининграде утратила почти все свои фрески, кардинально изменился облик кирхи Гумбиннена, перестроенной под православный храм. Подобные проблемы характерны и для других епархий. «В Архангельской области деревянные памятники обшивают сайдингом — это все равно, что их уничтожить. В Вологодской области, в соборе Спаса Преображения они провели реставрационные работы — поставили пластмассовые подоконники, пластиковые окна. Таких примеров огромное количество», - сетует советник Российской академии архитектуры и строительных наук Александр Попов.

Еще одна причина для критики – сосредоточенность интереса РПЦ на «топовых» объектах: известных храмах и соборах, расположенных в крупных городах или тех же крупных музейных комплексах, которые могут окупать себя и приносить доход (в том числе, за счет сдачи в аренду бизнес-структурам некоторых площадей). В тоже время судьба сотен сельских церквей остается незавидной. Как правило, они связаны или с очень бедными, или вовсе вымершими приходами.

Конфликт, вскрывающий системные проблемы

Этот негативный background в полной мере сказался на восприятии общественным мнением борьбы за Исаакиевский собор. В Санкт-Петербурге возвращение храмовых зданий идет особенно интенсивно. Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Варсонофий (Судаков) назвал это одним из приоритетов своей деятельности. И необходимо признать, что ему удалось достичь впечатляющих результатов. В конце 2015 года в пользование церкви (на 49 лет) был передан Смольный собор. Но городской комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры продолжил финансирование реставрации фасада. Объем этих вложений составил 481,6 млн. руб. В 2016 году было передано еще 12 храмов (общей площадью в 5,2 тыс. кв.м), включая Сампсониевский собор и церковь Благовещения Пресвятой Богородицы.

Однако главной целью епархии остается возвращение Исаакиевского собора. Первая попытка была предпринята еще летом 2015 года, но тогда городская администрация признала это нецелесообразным по экономическим соображениям. Но в январе этого года мнение Георгия Полтавченко неожиданно изменилось. Он сообщил, что вопрос уже получил принципиальное решение в пользу передачи Исаакиевского собора РПЦ с возложением на нее обязательств по его содержанию. Кулуарный характер данной инициативы разительно диссонировал с его общественной важностью.

Попытка представить его уже свершившимся фактом сразу задала конфликтную повестку дня. Оппозиционные политики, городские активисты и музейное сообщество восприняли это как вызов. Последовали несколько акций протеста. 13 января демонстранты собрались в сквере перед собором. 28 января прошел митинг на Марсовом поле, формально являвшийся встречей с депутатами петербургского Законодательного собрания Борисом Вишневским, Максимом Резником и Алексеем Ковалевым. В нем приняло участие до 4000 горожан. Столько же собралось и на следующем мероприятии 12 февраля на Исаакиевской площади. Одновременно был запущен сбор подписей под электронной петицией «Требуем остановить передачу Исаакиевского собора в ведение РПЦ!», который на сегодняшний день достиг отметки в 213 000 голосов. Главные доводы протестующих – до революции «Исаакий» принадлежал не Церкви, а МВД, если РПЦ добьется контроля над ним, то реставрация будет поставлена под угрозу, он перестанет быть источником налогов в городской бюджет, а посетителям придется столкнуться с дополнительными ограничениями.

«Люди протестуют против того, что судьбу вот символа города решают без малейшего их участия. Я не могу никогда согласиться с тем, что многие эксперты и градозащитники, заседающие в официальном Совете при Правительстве Санкт-Петербурга по культурному наследию, узнают об этом из сообщений средств массовой информации. Эта проблема обсуждалась в городе в течение нескольких лет, по этой проблеме губернатором давались определенные заверения. И потом вдруг в один прекрасный день люди узнают, что то, в чём их уверяли, оказывается совершенно не так. И естественно, это рождает всегда протестные настроения. Почему нельзя сесть за подобный круглый стол этим представителям с теми же представителями епархии и Санкт-Петербургской митрополии?» - комментирует произошедшее Константин Михайлов координатор общественного движения «Архнадзор», член Совета при президенте РФ по культуре и искусству.

Здесь обнаруживается одна из основных причин столь острой реакции – кризис коммуникации. Сторонники передачи собора в пользование церкви сосредоточились не на диалоге с несогласными, а на их дискредитации – причем в самом оскорбительном тоне. «Все те граждане, которые подписывают петиции, называются «артель напрасный труд». К сожалению, наша фейсбучная публика, не зная ничего, с дикой скоростью обменивается сигналами SOS с одного дивана на другой, считая, что таким образом и будет управлять государством», - заявил вице-спикер Государственной Думы Петр Толстой. Спикер Законодательного собрания Санкт-Петербурга Вячеслав Макаров был не менее резким в своих высказываниях. Протест против передачи собора он квалифицировал как саботаж федерального закона: «А те, кто призывают не выполнять закон, это провокаторы и поджигатели».

В свою очередь, протестующие явно придерживаются «презумпции недоверия» по отношению к церковным и муниципальным спикерам. И те, и другие неоднократно давали заверения, что собор сохранит свою музейно-научную составляющую и по-прежнему останется общественным достоянием. «Абсолютно точно мы можем сказать, что музейная деятельность в Исаакиевском соборе будет не только продолжаться, но и развиваться», - подчеркнул ответственный секретарь Патриаршего совета по культуре, епископ Егорьевский Тихон (Шевкунов). Слова руководителя сектора коммуникаций при информационном отделе Санкт-Петербургской епархии Натальи Родомановой также должны были бы успокоить петербуржцев: «Экскурсионная деятельность <…> сохранится, средства от нее будут направляться на содержание и реставрацию собора. Просветительская деятельность также никуда не уходит из пространства храма». По мнению о. Леонида Калинина (председатель синодального Экспертного совета по церковному искусству, архитектуре и реставрации) речь идет, на самом деле, о достаточно скромном событии – «смене управляющей компании»: «Если был музей-храм, то станет храм-музей. Но имущественной передачи в принципе не предполагается». Сам Георгий Полтавченко высказался лаконично, но вполне однозначно: «Как работал, так и будет работать».

Казалось бы, это можно рассматривать в качестве надежной гарантии. Но противники передачи собора не готовы поверить в добросовестность и компетентность церковной администрации. «Вместо того чтобы восстанавливать разрушенные храмы, которых по стране тысячи, церковь хочет получить процветающий музей. И заботится она в данном случае не о душе, а об интересах корпорации», - настаивает Борис Вишневский. «Будет полностью ликвидирована образовательная и просветительская составляющая (РПЦ не станет проводить экскурсии, организовывать разнообразные выставки и концерты классической музыки)», - уверен авторы петиции. Директор музея Николай Буров разделяет этот пессимизм. Он не сомневается, что после передачи в «Исаакий» прекратит существование как музейный объект.

Есть ли выход?

Бесспорно, Исаакиевский собор – это «имущество религиозного назначения». И он не перестает быть храмом в силу того, что когда-то принадлежал МВД, а не Синоду или епархии. В этом смысле у Церкви есть достаточно веские исторические и юридические основания на управление им. Однако это не просто храм, это часть идентичности Санкт-Петербурга. Секулярное начало в ней очень сильно. Петербург – это город «трех революций», а не «сорока сороков». Да, в 20-30-е гг. он был одним из оплотов церковного сопротивления советской власти и лояльной ей части архиереев, но это движение было в итоге полностью подавлено.

К настоящему времени влияние церкви здесь заметно ниже, чем в остальных регионах РФ. Достаточно отметить, что из 3,5 млн. человек, посещающих ежегодно Исаакиевский собор, менее 1% приходят туда для молитвы. По итогам социологического исследования, проведенного в середине февраля «Фондом политической культуры», лишь 17,8% петербуржцев поддерживают передачу собора РПЦ. В разной степени неодобрение данной инициативе выразили 57% опрошенных.

На этом фоне появилась информация, что вопрос не был согласован на федеральном уровне. «Ведомости» приводят мнение одного из высокопоставленных чиновников: «Я вижу выход только в совместном использовании. Никто не хочет спора государства и церкви, люди хотят примирения». Даже если приведенный сценарий является достоверным, он все равно не решает проблемы. «Совместное использование музея и действующего храма сопряжено с целым рядом сложностей, в том числе кардинальным различием предметов реализации музейных и религиозных функций. В настоящее время в музеях, функционирующих по подобной схеме (например, на территории Соловецкого архипелага или Троице-Сергиевой лавры), существуют специальные условия посещения, создающиеся на уровне соглашений между музеем и епархией. При этом должности директора музея и настоятеля монастыря занимает один человек, единолично сочетая в себе все соответствующие функции», - поясняют в Министерстве культуры. Кроме того, у протестующих горожан и священноначалия РПЦ разное понимание того, как должно выглядеть «примирение». Похоже, каждая из сторон готова мириться только после своей победы.

Евгений Ляпин – политический обозреватель

Версия для печати