24.10.2016 | Алексей Макаркин

Феномен «Моторолы»

Гибель в Донецке 16 октября самого известного командира войск ДНР Арсения (Арсена) Павлова (позывной Моторола, ставший его прозвищем) вызвала оживленные дискуссии в Интернете – на тему о том, кто его убил и какова роль этого человека в конфликте на Донбассе и в судьбе ДНР.

Человек войны

Стандартной характеристикой Моторолы было упоминание о том, что он до начала военных действий работал на автомойке в Ростове-на-Дону. Однако куда более важно, что он длительное время (около четырех лет) находился на военной службе в российской армии. Скорее всего, он был призван в 2001 году, когда ему исполнилось 18 лет, и проходил службу до середины «нулевых». В то время срок армейской службы составлял два года, так что Павлов был сверхсрочником-контрактником. Он служил связистом в 77-й гвардейской отдельной Московско-Черниговской ордена Ленина Краснознаменной ордена Суворова бригаде морской пехоты, в общей сложности год воевал в Чечне.

Именно в этот период, судя по всему, у него появился позывной Моторола, который он в память о своей военной службе сохранил на Донбассе – под ним Павлов и стал широко известен. Впрочем, если для малоизвестного связиста в первой половине «нулевых» этот псевдоним выглядел вполне естественно, то в ДНР, подчеркивающей свою российскую идентичность, он выглядел довольно двусмысленно. Поэтому коллеги называли его «Мотором», что выглядело более патриотично.

Военная служба со времен Древнего Рима является социальным лифтом для представителей социально неблагополучных слоев общества. Для Арсения Павлова, родившегося в Республике Коми и учившегося в средней школе в родной Ухте, к 15 годам ставшего сиротой и воспитывавшегося бабушкой, она была чуть ли не единственным шансом на социализацию. Бывший командир Павлова в Славянске и Донецке, полковник Игорь Стрелков вспоминал, что когда впервые встретился с ним в Крыму весной 2014 года, то «убедился, что передо мной опытный солдат-профессионал. И не просто профессионал, а энтузиаст военного дела. Такие люди мне уже много раз встречались и всегда отмечались в лучшую сторону - они инициативны и находчивы, для них война - естественная и желательная среда обитания».

Однако активные военные действия в Чечне закончились, а Павлов так и не сделал военной карьеры, не был награжден орденами или медалями. Пределом для него стала сержантская должность заместителя командира взвода, из отличий российской армии он имел лишь знак «За службу на Кавказе» - ведомственную награду Минобороны России. После окончания военной службы Павлов остался жить на юге России – в Краснодарском крае и Ростове-на-Дону. В этот период он пытался устроиться «на гражданке» и перепробовал целый ряд занятий. Сам Моторола упоминал о том, что был мраморщиком-гранитчиком и экструдерщиком (оператором на линии грануляции на промышленном предприятии); также он, подобно многим бывшим военным, некоторое время работал охранником – в магазине IKEA. Но нигде долго не задерживался. В 2009 году он пытался стать пожарным и прошел курс начальной подготовки в учебном центре в Краснодаре, но и здесь он не добился результатов.

В результате примерно к 2012 году Павлов становится рабочим на автомойке в Ростове-на-Дону. Симпатизировавший ему журналист «Лайф» отмечает, что он был не самым лучшим работником («косячил, шебутным был»). Но, похоже, на маленьком предприятии существовала патерналистская система, что и позволило ему удержаться на этой работе – об этом свидетельствовало и поведение хозяйки автомойки, которая очень тепло отнеслась к заехавшему к ней из Донбасса бывшему работнику. По неподтвержденным данным, в этот период он привлекался к уголовной ответственности за угон автомобиля с мойки в нетрезвом состоянии. Впрочем, осужден Павлов не был – если этот эпизод имел место, то речь шла не об умышленном преступлении, а о следствии «шебутного» характера, плохо соответствовавшего мирной гражданской жизни.

ДНР подчеркивает свою приверженность советским традициям, но ее командир сформировался в постсоветскую эпоху с другой стилистикой. В интервью симпатизирующему ДНР британскому журналисту Грэму Филипсу он обмолвился, что его любимым фильмом является «Черный ястреб» - американская картина о спецназовцах, участвующих в неудачной операции в Сомали. Видимо, в этом фильме его привлекали картины боевых действий, показанные максимально реалистично.

После службы в армии Павлов женился на Виктории Кондрашовой, в 2008 году у него родился сын Даниил. Супружеская жизнь вряд ли была очень счастливой – его бывшая супруга рассказывала, что «он вообще вояка по жизни», а в 2008 году она его не отпустила на войну в Южную Осетию. По ее словам, в 2014 году ее муж уехал воевать в Украину, когда она была на дежурстве. На этом брак прекратил существование – сначала фактически, а потом и юридически.

Уже во время военных действий Павлов женился вторично – на 21-летней жительнице Славянска Елене Коленкиной, которая после сдачи Славянска вместе с ним перебралась в Донецк. Новая супруга стремилась максимально соответствовать образу жены военного, чего явно не хватало ее предшественнице – даже на свою свадьбу она пришла с револьвером в кобуре (впрочем, такой образ экзотичен для российской традиции – скорее, речь идет о кинематографическом образе «женщины-воительницы»). В этом браке родились двое детей – дочь Мирослава в прошлом году и сын Макар – за две недели до гибели отца.

Военная служба в ДНР принесла Павлову все, чего он не мог добиться раньше – широкую известность, высокий статус (звание полковника, которое в отсутствии высшего образования было для него недоступно в России), материальную обеспеченность – квартиру, машину. На свадьбу он подарил своей новой жене новый внедорожник Peugeot 2008. В Интернете благосостояние Моторолы и других деятелей ДНР связывается с «отъемом» имущества у бывших владельцев – будь то состоятельные дончане или собственники магазинов (в том числе автосалонов). Но все это имело место в непризнанной республике, покидая которую Моторола терял этот статус – пограничники на российской границе не оказывали ему знаков внимания и подчеркнуто долго проверяли его документы, хотя прекрасно понимали, кто перед ними. Для «служилых» людей Павлов был выскочкой, сделавшим карьеру в обход традиционной иерархии.

Человек службы

Сразу же после гибели Моторолы в Интернете начали появляться публикации, в которых его сравнивали с участниками разнообразных народных движений – от Емельяна Пугачева до Григория Котовского. При всей соблазнительности подобных аналогий они выглядят поверхностными. «Народные заступники» были бунтовщиками против системы, Павлов же являлся защитником российских государственных интересов – как он их понимал.

Весной 2014 года он действовал в Крыму, где принимал активное участие в присоединении полуострова к России. За это он был награжден двумя медалями – «За возвращение Крыма» (ведомственная награда Минобороны) и «За защиту Крыма» («региональная» крымская награда). Операция оказалась скоротечной, и уже в середине марта Павлов перебрасывается в Харьков, где активно участвует в пророссийских выступлениях. Понятно, что в этом случае он исполнял приказ, а не действовал «самостийно», преодолевая значительные расстояния. После неудачи харьковских выступлений он возвращается в Крым (видимо, тоже организованно), где в начале апреля вступает в отряд Стрелкова и 12 апреля участвует в захвате административных зданий Славянска. В этот период Моторола, судя по всему, был рядовым бойцом «кадрированного» отряда (позднее пополненного добровольцами как из числа жителей Славянска, так и россиян). Стрелков отмечает эйфорию, которая охватила Павлова во время разоружения украинских десантников в Краматорске – тогда Моторола назвал этот день самым счастливым в его жизни. Это неудивительно – можно предположить, что в этот момент он чувствовал себя важным и нужным для страны, в которой еще совсем недавно был «лишним». Впрочем, максимум, что он себе позволил – это стрельбу в воздух.

К началу мая Павлов уже командовал отделением, а вскоре – взводом. Он отличился во время боев за Семеновку – село, расположенное недалеко от Славянска – причем Стрелков концентрирует внимание не на его военных успехах, а на таланте в ведении психологической войны (распространении слухов о пребывании в Славянске жестокого чеченского спецназа, что некоторое время играло сдерживающую роль для украинских войск). Что же касается руководства, то Стрелков отмечает личную храбрость Павлова («не один раз он являлся ко мне и на доклад из Семёновки с осколками, застрявшими в каске и в бронежилете»), но при этом его неспособность командовать подразделениями выше взвода, что примерно соответствовало пределу его компетенции во время второй чеченской войны. Так, в июне 2014 года Моторола получил роту, но вскоре был вновь переведен на должность комвзвода. Впрочем, за храбрость Стрелков наградил Павлова первой наградой ДНР – Георгиевским крестом.

Оценки Стрелкова, данные Мотороле, диссонируют с представлением о «военном самородке», ставшем вскоре после выхода из Славянска командиром батальона «Спарта» и отличившемся во время боев за Иловайск, взятия Донецкого аэропорта и боев под Дебальцево. За эти заслуги он был награжден высшими наградами ДНР – орденом «За воинскую доблесть» 1-й степени и званием Герой Донецкой Народной Республики. Однако вопрос о реальной роли Моторолы в этих событиях остается спорным.

Не приходится сомневаться в его личной храбрости (в боях Моторола был несколько раз ранен), но существует обоснованное предположение о том, что реальное руководство боевыми действиями осуществляли российские «отпускники», не заинтересованные в излишней рекламе. В связи с этим в публичном пространстве символами борьбы против украинских войск стали два командира батальонов с позывными Моторола и Гиви (Михаил Толстых из батальона «Сомали»). Причем Моторола стал любимцем российских патриотических СМИ, которые подчеркивали не только его командирские качества, но и «народность». Активно создавался образ простого человека, ставшего борцом против «бандеровцев» и защитником русских людей.

На первый взгляд, Моторола встраивается в один ряд с такими луганскими деятелями как Александр Беднов (Бэтмен), Евгений Ищенко («народный мэр» Первомайска), Алексей Мозговой, Павел Дремов. Все они погибли в 2015 году, причем если Беднова официально убили при попытке задержания правоохранителями ЛНР, то в убийстве остальных троих обвиняли неких украинских диверсантов. Впрочем, в эту версию мало кто верит – куда более обоснованным выглядит предположение о том, что они были «убраны» как недостаточно лояльные главе ЛНР Игорю Плотницкому. Однако при ближайшем рассмотрении становится очевидным принципиальное отличие. Четверка луганских командиров вела себя подчеркнуто самостоятельно. Беднов и Ищенко резко протестовали против любых договоренностей с Украиной и критиковали Плотницкого. Дремов публично заявлял о наличии у него флешки с компроматом на Плотницкого. Мозговой не только вел себя в Алчевске как самостоятельный лидер, но и незадолго до гибели даже организовал там международную конференцию с участием европейских крайне левых политиков (притом, что российская власть выстраивает отношения преимущественно с правыми политическими деятелями Запада). Один из участников конференции, итальянский социалист Игорь Камили, даже сравнил Мозгового и его соратников с такими «героями прошлого», как Нестор Махно – разумеется, в сугубо положительном ключе.

В свою очередь, Моторолу трудно было считать «махновцем». После того, как Стрелков стал критиком российской власти, Павлов прекратил общение с ним. Более того, он вошел в состав Союза добровольцев Донбасса, возглавляемого бывшим премьером ДНР Александром Бородаем, носящего ярко выраженные «антистрелковский» характер и полностью лояльного российской власти. Не менее примечательна и совсем недавняя история, когда Моторола по приказу лидера ДНР Александра Захарченко во главе своего подразделения вмешался в конфликт между Плотницким и группой его бывших соратников по ЛНР – разумеется, на стороне Плотницкого. Это способствовало разгрому «заговорщиков».

Даже характер обвинений Моторолы в совершении военных преступлений показывает, что он был мало похож на своевольного политизированного командира анархического типа. Доказательств таких преступлений немало. Так, член мониторинговой группы «Эмнисти Интернейшнл» Красимир Янков заявил, что у его организации есть пять свидетелей, подтверждающих убийства пленных Моторолой. Сам Павлов заявил в интервью изданию «Киев Пост», что расстрелял 15 пленных и добавил: «Хочу убиваю, хочу – нет». По словам журналистки Шахиды Тулугановой, работающей на одно из американских СМИ и взявшей интервью у Моторолы, «он же не какой-то там Соловей-разбойник, а бывший российский десантник. Я думаю, что даже расстрел военнопленных он совершал осознано, а не в «пылу боя». Он с холодным умом понимал, чем это для него закончится».

В то же время наиболее убедительный эпизод, вменявшийся в вину Мотороле, представляет его скорее как исполнителя преступного приказа. Согласно версии украинской стороны, 21 января 2015 года был взят в плен один из защитников Донецкого аэропорта Игорь Брановицкий. Описание последних часов его жизни выглядит так: «Во время очередного допроса, проводившегося Михаилом Толстых («Гиви»), Брановицкий для того, чтобы избавить своих товарищей от пыток и издевательств, осознавая все возможные последствия, добровольно признал в себе пулеметчика, которого разыскивали повстанцы. По сведениями очевидцев, после избиений в подвале одного из зданий Донецка, 21 января Брановицкий по приказу Александра Захарченко был убит двумя выстрелами в голову, произведенными из своего собственного пистолета марки «ТТ» командиром батальона «Спарта» гражданином Российской Федерации Арсеном Павловым («Моторола»)».

Причины гибели и ее последствия

Сразу же после гибели Моторолы официальные представители ДНР обвинили в его убийстве украинских диверсантов. Впрочем, версия о проникновении в Донецк диверсионно-разведывательной группы Вооруженных сил Украины выглядит весьма уязвимой. Внешние диверсанты не смогли бы проникнуть в охраняемый дом, где жил Павлов и, самое главное, проследить за тем, как он входит в лифт. В условиях крайней подозрительности по отношению к «чужакам» это было невозможно.

Остается сценарий, что убийцы Моторолы не вызывали никаких подозрений, потому что были «своими». В рамках этого сценария существуют три основные версии случившегося. Первая является «украинской» - она гласит, что Павлов был убит законспирированными агентами Службы безопасности Украины, заранее внедренными в ряды сторонников ДНР (в Интернете даже назвали имя одного из подозреваемых – некоего Марка Озолиньша – но публикация выглядит весьма сомнительно и проиллюстрирована фотографией другого человека). Эта версия основана на том, что для украинской стороны Моторола стал символом военных преступлений, совершаемых сторонниками ДНР – особенно после гибели Игоря Брановицкого. 5 сентября президент Украины Петр Порошенко отметил, что «благодаря героизму Игоря, десятки украинских раненых воинов удалось спасти. Во время допросов, в нарушение всех международных конвенций за несокрушимость и неповиновение террористам, Игорь был лично застрелен одним из нелюдей-бандитов с позывным «Моторола». Не будет прощения. И этот изверг будет привлечен к ответственности. Он ответит за смерть украинского Героя».

Вторая версия связана с возможными внутренними конфликтами в рядах сторонников ДНР. Примечательны воспоминания Шахиды Тулугановой о беседе с Павловым, в ходе которой тот якобы сказал, что «конец скоро, и конец будет брутальный. Нас используют, пока надо, и вышвырнут на помойку». «Не на камеру Моторола вскользь оговаривался, что отношение к нему неоднозначное даже среди своих, и что его могут убрать не только украинские диверсанты, но и свои же соратники», - добавила журналистка. Впрочем, Захарченко в организации убийства никто не обвиняет – Павлов был его верным подчиненным и опорой.

Третья версия – Моторолу «убрали» за излишний радикализм, который перестает быть актуальным. «Моторола не хотел Минска, не хотел перемирия. Он хотел воевать… Многие знали его здесь как отморозка, готового лезть в любое пекло, любой обстрел. Таких мало. Да, я не исключаю, что его убрали из-за его желания продолжать войну», - говорил «Росбалту» военный из ДНР.

В любом случае, гибель Арсена Павлова стала значимым событием, вызвавшим полярные отклики. В украинском интернет-пространстве это сообщение было встречено с радостью, тогда как донецкие лидеры разразились угрозами в отношении Украины, от которых должен был дистанцироваться пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков. Это неудивительно, так как Захарченко пообещал отомстить не только киевским силовикам, но и их семьям. А Гиви заявил о том, что будет равнять с землей украинские города до Киева. Впрочем, речь идет об угрозах и не более того – на масштабное наступление у войск ДНР не хватает сил, а Россия не заинтересована в обострении ситуации в регионе (что показала встреча «нормандской четверки» в Берлине).

Споры в Интернете вызвал масштаб похорон Моторолы, на которые пришли десятки тысяч человек. Есть свидетельства «добровольно-принудительного» прихода части участников, в том числе и проукраински настроенных, что неудивительно – речь шла о выражении политической лояльности в прифронтовом городе. В то же время вряд ли приходится сомневаться в том, что большинство провожавших Павлова в последний путь скорбели вполне искренне – они воспринимали его как соратника или защитника.

Более интересна реакция в среде российских лоялистов. Большинство из них, как и деятели ДНР, возложили ответственность за гибель Моторолы на Украину, а самого Павлова считали героем. Но были и примечательные исключения – среди отказавшихся скорбеть были такие знаковые лоялистские фигуры как Кристина Потупчик, Максим Кононенко, Эдуард Багиров. За это они были подвергнуты резкой критике недавними единомышленниками, а собственник «Лайфа» Арам Габрелянов, чьи подчиненные внесли немалый вклад в героизацию Павлова, демонстративно «отписался» в Твиттере от всех троих. Таким образом, в отличие от 2014 года в среде лоялистов возникает размежевание – не все из них с энтузиазмом воспринимают перспективу дальнейшего противостояния с Западом и роста мобилизационных тенденций. Они все более устают от холодной войны и, тем более, боятся горячей – в отличие от «человека войны» Арсена Павлова.

Алексей Макаркин – первый вице-президент Центра политических технологий

Версия для печати