06.03.2017 | Игорь Бунин

«Пенелопагейт» и будущее Франсуа Фийона

Президентская избирательная кампания во Франции носит для партии «Республиканцы» (РП) драматический характер. Официальный кандидат от партии Франсуа Фийон теряет поддержку избирателей, но, несмотря на сильнейшее давление со стороны однопартийцев, отказался снять свою кандидатуру.

Первоначально Фийон заявил, что откажется от участия в выборах, если ему будут предъявлены обвинения в рамках так называемого «Пенелопагейта» (дела о якобы незаконно получении зарплаты его женой Пенелопой в качестве парламентского помощника своего мужа). Вполне возможно, он имел в виду, что, согласно французской традиции невмешательства судебной власти в политический процесс, Национальная финансовая прокуратура (НФП) не решится предъявить ему официальное обвинение.

Однако традиция была нарушена – в рамках предварительной проверки были допрошены супруги Фийон, ряд свидетелей, проведены обыски в здании парламента. Информация собиралась в пожарном порядке, и её оказалось достаточно, чтобы НФП не прекращала дело. 1 марта судьи выдвинули обвинение Фийону и вызвали его для предъявления обвинения 15 марта в 20 часов (то есть накануне дня выдвижения кандидатов на президентские выборы, намеченного на 17 марта, и в прайм-тайм). Некоторые юристы в связи с этим говорили об «институциональном государственном перевороте» за два месяца до президентских выборов. Подобные действия были бы невозможны без прямого указания президента Франсуа Олланда и правительства.

Решение НФП и атаки «пиаровского трибунала» пробудили в кандидате РП желание «сразиться с этой шайкой», как он сам выразился, и Фийон подтвердил свое стремление идти до конца и не снимать свою кандидатуру. По словам еженедельника «Экспресс», Фийон «показал такое умение сопротивляться, которое никто из правых политиков в нём не подозревал». Депутаты-республиканцы первоначально сплотились вокруг своего кандидата, правда, без всякого энтузиазма. Падение рейтинга было приостановлено: он не падал ниже 18-20%.

Однако вызов в суд и угроза предъявления обвинений сломали ту систему обороны, которую выстроил Фийон. 1 марта вся Франция ожидала, что Фийон снимет свою кандидатуру. Однако Фийон решил сражаться до конца, тем самым отрекаясь от своих прежних заявлений.

28 августа на одном из митингов он спрашивал, имея в виду Николя Саркози: «Можно ли представить де Голля, находящегося под следствием?». 26 января в своем телевизионном выступлении он уверял, что «есть только одно обстоятельство, которое помешает мне быть кандидатом: если будет затронута моя честь и мне предъявят обвинение». 12 февраля он вновь повторил, что в этом случае он снимет свою кандидатуру. Но когда Фийон осознал, что следствие не остановится, он заявил, что «отныне он признает только приговор всеобщих выборов».

Но на сей раз сохранить единство правого лагеря оказалось невозможно. От Фийона началось стремительное бегство сотрудников. Подали в отставку руководитель избирательного штаба Патрик Стефанини, фактически обеспечивший ему победу на праймериз РП, два его заместителя, казначей кампании, пресс-секретарь, 35 технологов из штаба. Первыми начали выходить из кампании сторонники Брюно Ле Мэра, проигравшего кандидата на праймериз, который был ответственным за внешнюю политику в штабе Фийона. За ними последовали люди, близкие к бывшему фавориту РП Алену Жюппе. Саркози также стал говорить, что ситуация деградирует с каждым днем.

Провинциальные «нотабли» РП стали требовать отставки Фийона: 46 региональных советников региона Прованс-Альпы-Лазурный берег, 31 - департамента Эссонн и так далее. В течение одного дня 250 «избранников народа» отреклись от своей поддержки Фийона. Наконец, Жан-Кристоф Лагард, возглавляющий центристскую партию «Союз демократов и независимых» (UDI), заявил, что партия приостанавливает свою поддержку кандидатуры Фийона.

Даже в ближнем кругу Фийона началась переоценка ценностей. Спикер Сената Жерар Ларшер, политик, весьма близкий к Фийону, и генеральный секретарь РП Бернар Аккуаер рекомендовали ему выйти из кампании. Ларшер подчеркнул, что Фийон несет ответственность не только за себя, но и за партию, которая может просто развалиться и это приведет к победе Марин Ле Пен.

В партийном истеблишменте стала быстро утверждаться точка зрения, что РП может рассчитывать на победу только при замене Фийона на Жюппе, который мог расширить электорат партии. Однако правоцентристская коалиция фактически превратилась в заложника личного решения Фийона, ибо выдвижение двух кандидатов означало бы неминуемое поражение. Чтобы вынудить Фийона уступить дорогу Жюппе, его избирательную машину просто-напросто «разламывали», разбирали на кусочки.

Однако Фийон категорически не принял идеи снятия своей кандидатуры. Призвав своих сторонников прийти на площадь Трокадеро 5 марта на демонстрацию в свою поддержку, Фийон, максимально драматизируя ситуацию, фактически решил сыграть ва-банк. В соответствии с бонапартистской традицией он обращается напрямую к правым избирателям, обвиняя правительство, что оно создало «климат почти гражданской войны» и совершает «политическое убийство».

Его стилистика напоминает призыв Шарля де Голля, собравшего своих сторонников на мощную демонстрацию 30 мая 1968 и переломившего в свою пользу ситуацию в стране. В то же время необходимо отметить, что де Голль, в отличие от Фийона, был действующим президентом и национальным героем, единственным «источником стабильности» во Франции того времени.

На митинг Фийона на Трокадеро, действительно, пришли несколько десятков тысяч человек, что дало кандидату возможность говорить о народной поддержке (его сторонники называют явно завышенную цифру в 200 тысяч - но важнее, что визуально площадь была заполнена и было ощущение многочисленности). Для достижения этого результата он, как и на праймериз, использовал мобилизацию консервативных католиков, которые продолжают сохранять ему верность. Фийон призвал их «держаться до конца, как и я». В тот же день он подтвердил, что не собирается снимать свою кандидатуру.

В духе бонапартистской традиции или даже популизма Фийон заявляет, что он обойдется без элиты (les elus) и будет опираться на народ. В своих выступлениях он перестает ссылаться на депутатов РП и фактически игнорирует массовое бегство «нотаблей» из избирательной кампании и своё одиночество. Кампания Фийона всё более становится похожей на ту, которую вел Саркози в 2012 году с его акцентом на борьбе с радикальным исламом, иммиграцией, с терроризмом и преступностью. Однако возникла угроза перехода части электората, не верящего в успех Фийона, на сторону Национального фронта.

Республиканцы и центристы из UDI готовили «сценарий Б». Сам Жюппе заявлял, что он готов выдвинуть свою кандидатуру только в том случае, если Фийон сам откажется продолжать борьбу и если вся партия поддержит его кандидатуру. В Конституционный совет стали приходить первые подписные листы на имя Жюппе, хотя он не выдвигал своей кандидатуры. Выдвижение во Франции требует поддержки 500 нотаблей, то есть избранников народа различного уровня: депутатов, сенаторов, евродепутатов, мэров, департаментских и региональных советников, представляющих 30 департаментов; всего имеющих право подобной подписи во Франции около 40 тысяч человек. Тем более, что программы Фийона и Жюппе вполне совместимы и расходятся только в деталях.

Первый опрос, проведённый кампанией ODOXA для оценки этого сценария, показывал, что Жюппе выходил вперёд в первом туре с результатом 26,5%, опережая и Эммануэля Макрона (25%) и Марин Ле Пен (24%). И, напротив, Фийон набирал лишь 19% и не выходит во второй тур. Опрос, проведенный социологическим институтом Kantar Sofres OnePoint 5 марта, дал аналогичный результат: Жюппе с 24,5% выходил во второй тур (Ле Пен набирает 27%), оставляя далеко позади Макрона (20%). Но по этому опросу положение Фийона становится катастрофическим: у него всего 17% и его почти догоняет социалист Бенуа Амон (16%). Правый избиратель перестаёт верить в его способность объединить правоцентристскую коалицию и, тем более, одержать победу. Однако для Фийона и его сторонников социология не является убедительным аргументом - ведь социологи только за несколько дней до праймериз РП предсказали его победу, а до этого отдавали явное предпочтение Жюппе. Другое дело, что на праймериз число их участников было существенно меньшим, чем количество избирателей, которые придут на участки на выборах - и в этой ситуации мобилизации консервативных католиков в пользу Фийона хватило для победы.

Беспрецедентная атака на Фийона с использованием правоохранительных органов могла быть связана с серьезной обеспокоенностью элит по поводу политики, которую он может проводить в качестве президента. Такие опасения существуют, несмотря на его вполне «политкорректную» избирательную программу. Он опирается на консервативных католиков и весьма скептично настроен в отношении «единой Европы». Поэтому правительство социалистов намерено его остановить, даже если кандидат от Соцпартии Амон не имеет шансов на победу и ничего от этого не выиграет. Для социалистов – как и большей части истеблишмента – Жюппе и Макрон являются политически приемлемыми фигурами, несмотря на разногласия с ними по многим вопросам. Их победа не угрожает французской политической системе.

Что касается РП, то она находится в сильнейшем кризисе. Фийон не хочет добровольно отказываться от борьбы, что означало бы признание им поражения при продолжении уголовного расследования в его отношении. В этой ситуации Жюппе отказался от борьбы - он не хочет быть «раскольником» без шансов на успех. Партийное руководство не может лишить Фийона статуса кандидата, так как подписи нотаблей в его поддержку уже собраны, и по закону отозвать их нельзя, даже если «подписант» изменил свою позицию. В этой ситуации партии не остается ничего другого, кроме как оставаться с Фийоном, понимая, что ему будет очень трудно консолидировать РП и убедить избирателей в своих шансах на победу. А это дает дополнительные возможности Макрону, который, правда, до сих пор недостаточно консолидировал свой электорат, но будет стремиться выстраивать схему биполярного противостояния с Ле Пен.

Игорь Бунин – президент Центра политических технологий

Версия для печати